Алексей Лосихин: Сериалы моей жизни

Испачкать так, чтоб им расти.
Испачкать так, чтоб им внимали,
Но просто мне себя спасти
От этой подлой грязной швали.

Я с каждым днем к ним отношусь
Все с большим слабым равнодушьем.
Я не ругаюсь, не бешусь.
Мне это так давно не нужно.

Скоты боятся равнодушья.
Оно-то им страшней всего,
А если вам вдруг станет душно,
Вы их размажете легко.

Старенький художник,
Свой обняв треножник,
Он, дождя заложник,
Под зонтом притих.

Продает картину
«Девочка с малиной»,
Словно сиротину,
Словно вещий стих.

На холсте девчонка,
Красная юбчонка,
Колокольчик звонко
Смехом в ней звенит.

Маленькие ножки
Топ-топ по дорожке.
Вот еще немножко
Детства сгинет нить.

Этих славных ножек
Не мочи ты, дождик.
Ты ведь, словно ножик,
Можешь ранить их.

Красных босоножек,
Что писал художник,
Не мочи ты, дождик,
Не мочи, старик!

Вижу я рутину:
Дедушку, картину.
Только паутину
Не стряхнуть с лица

Это отраженье
Голода, лишенья,
Слез и униженья.
Веры до конца.

Он прикасался к небесам,
Своими видел я глазами.
Он все себе придумал сам,
Со сцены он общался с нами.

Ему то случай не простил,
Что вверх себя вознес до Мига.
Он так удачно мастерил
Свои узоры слез и крика.

И Миг его все ж наказал
И показал ему, кто главный,
Но Миг вдруг вспомнил полный зал
И монолог надрывный славный.

Заплакал Миг и понял вдруг,
Что погубил сейчас величье,
Что погубил Актера. Мук
Вам не понять в своем обличье.

И Господа Миг попросил,
Чтобы Актера жить оставил,
И клоун из последних сил
Вернулся к жизни против правил.

Актер живет, не говорит,
Что видел он на том-то свете?
Но нас еще он покорит,
Еще расскажет всей планете:

Как жил, где странствовал Рязанов,
Куда бежал пройдоха Тиль,
В каких гулял он ресторанах,
О чем он с Богом говорил…

Я лежал и бредил революцией,
Весь вспотел в горячечном бреду.
Чудилось, что я на экзекуции,
В красных флагах гибну на беду.

По колено ноги мне сковало
Льдом и снегом, уж не чую их.
Палачам моим все было мало,
В них узнал я земляков своих!

Надоело, вскинули затворы,
Я успел лишь крикнуть: «За Царя!!!»
Знал до родов я их приговоры,
В прошлой жизни, проще говоря.

Выстрел!!!

Я проснулся, онемев от хрипа.
Я болею, к счастью, все мираж.
Правит моим телом вирус гриппа.
Только вот откуда злой кураж?!

Еще один из нашей братии,
Еще один ушел от нас…
Я сочиняю эпитафии,
А лучше б пел, наверно, джаз.

Прощай, один из мушкетеров,
Я знал тебя совсем чуть-чуть.
Ушел без драки и без споров,
Свою ты шпагу не забудь.

Мой Арамис из странствий детства,
Прощай, спокойно там тебе.
Ушло коварство и кокетство,
Так шедшее твоей судьбе.

Я хочу быть гением,
В небе чтоб летать,
Только силы трения
Мне не избежать.

Эта сила нужная,
Без нее нельзя.
Эта сила скучная,
Тормозит, друзья.

Тормозит и двигает
Ветер мой назад.
Ну, пускай попрыгает,
Я сильней в сто крат.

Да, без этой силы
Не поймешь друзей,
Чья кровь в синих жилах
Чище, чья грязней.

Не поймешь без трения
Мысли ты людей.
Дай же, Бог, терпения
Не позвать Судей.

Нет… то сила нужная.
Без нее никак.
Да, ватага дружная —
Гений и дурак.

О, как жестоко он шутил со смертью.
О, как играл он, гений воплоти.
Инсульт не свел его с земною твердью,
И продолжал он медленно идти.

Он так шутил, что до сих пор хохочут.
Он плакал так, что до сих пор щемит.
Но вечно, вечно гений хочет
Царицу-музу положить на щит.