Вячеслав Лейкин: Всегда по четвергам (сборник)

Никто сказать не может,
Куда девался он,
На прежний не похожий
Весенний перезвон.

Умчался или скрылся,
Как осенью скворец,
Расстаял, растворился,
Как сладкий леденец.

Никто сказать не может,
Зачем вернулись вновь
Давно забытый дождик,
Брусничный сок, как кровь,

В недопитом стакане
Размокший сахарин,
Вода в оконной раме,
Пробелы меж строками
И смуглый блеск маслин.

Чтобы яблоки были – как солнца!
Чтобы светили и грели
И даже затмевались (по понедельникам),
И чтобы каждый желающий
Мог сорвать себе солнце,
И повесить у двери на гвоздь,
И вращаться вокруг него
Со всей своей маленькой землей,
Чтобы астрономы
Не искали солнце на небе,
А искали его в ветвях яблони,
И надкусывали, и смотрели, что у него внутри,
Чтобы земледельцы и скотоводы
из школьных учебников
Превратились в солнцеводов и солнцедельцев,
Чтобы поэты, которым уже давно
Надоело сравнивать солнце с яблоком,
Смогли наконец сравнить яблоко с солнцем.

Я на дне, я печальный обломок,
Надо мной зеленеет вода…

Я – попугай с Антильских островов,
Но я живу в квадратной келье мага…

Я – Фиделька, собачка нежная
На высоких и тонких ногах…

Я зеркало ликов земных
И собственной жизни бездонной… –

Я – предвечернее светило,
Победно-огненный закат… –

Я возглас боли, я крик тоски,
Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав,
Я бледный облик речных купав.
Я легкий призрак меж двух миров.
Я сказка взоров. Я мир без слов.

Я – успокоительная таблетка…

Я оглянулась. Говорят, из любопытства… –

Это я – Кассандра,
А это мой город под пеплом… –

в пейзаже старого мастера
та, что стоит у озера, – это я… –

Я – долгопят, сын долгопята,
Внук долгопята и правнук…

Я – кресло Вольтера,
Знаменитое кресло Вольтера.
Гений на мне восседал часами
И смотрел в голубую даль невидящими глазами.
Миллионы людей его книги читают,
От восхищения слюнки глотают,
А обо мне и не вспоминают,
Ведь я – лишь кресло, кресло Вольтера.
Он говорил на равных с богами,
А я на равных с его боками.
Теперь я – жертва музейной пыли.
Вольтера помнят, меня забыли,
Ведь я – только кресло, кресло Вольтера.

1. Я – лошадь Пржевальского.
Я ржу, брюзжу, брожу и брежу,
Кружусь, жую коржи,
Живу, обжигаясь вожжой,
Замуж выхожу, жеребят рожаю,
Жеребята рыжеют, ржут, жрут,
Заряжают коржами живот.
Я – лошадь Пржевальского. Вот.