Ксеня Забкова - Человек ты мой самый близкий

Голос бьётся, как в неволе,
Растворяется в мольбе…
Уведи меня из горя.
Забери меня к себе.

Забери туда, где осень
Не печальна, не седа…
Объясни мне, как выносят
Слово глупое «беда» —

Так, как детям объясняют
Вспышку грома, первый снег…
Обними, как обнимают
Потерявшихся навек.

Придавай тепло живое
Незначительным словам…
За какой-то миг покоя
Всё, что есть, тебе отдам!

Напротив у дома
Не светятся окна.
А город огромный,
А в нём одиноко.

Пиши, раз не спится,
Срывай себе голос.
Царица, блудница,
Москва, мегаполис!

Дома, переходы,
Метро, остановки —
Так мало свободы,
Так долго зимовки…

И лица да лица,
А с ними – безлюдно.
Пиши, раз не спится,
Да кашляй простудно.

Напротив у дома
Не светятся окна.
А город огромный.
А вам одиноко?..

безутешный январский снег,
хлопья белые в окнах мёрзлых..
обними меня, папа, во сне,
осуши мне ладонями слёзы.

обними меня нежно-пренежно,
укачай на руках позабытых..
замерла я растерянно между
настоящим и прошлым разбитым.

я дрожу с наступлением ночи,
и, как прежде, боюсь темноты —
словно что-то внутри кровоточит,
ком болезненный в горле застыл..

безутешный январский снег.
хлопья белые в окнах мёрзлых..
обними меня, папа, во сне —
наяву остановятся слёзы..

Красная шаль,
Шерстяной ворот.
Не убежать —
По пятам город.

Сумка в руке
Да каблук стёртый..
И перед кем
Я была гордой?

Вся на лету,
«Только б жить вольной»..
Вот и иду,
Наступать больно.

Так повелось —
С чем ты есть, Ксеня?
Ворох волос
Да в глазах зелень.

Сколько дышать,
Чтоб прогнать холод?..
Красная шаль,
шерстяной ворот.

– Из какого ты мира пришёл?
Из какого приехал города?
Мне с тобой, как нигде, – хорошо.
Мне с тобой, как ни с кем, – здорово.
– А сегодня нап`адает снег…
Ты похожа на снег. Ты светлая.
Я укрыл бы тебя ото всех…
– Укрывай. Во дворе ветрено.
Знаешь, с детства боюсь темноты
И ветров ледяного голоса…
– Из какой ты пришла страны?
Из какой неземной волости?
Или сам я тебя нашёл,
Сам забрёл я в твою сторону?..
Мне с тобой, как нигде, – хорошо.
Мне с тобой, как ни с кем, – здорово.
– Стой… ты чувствуешь?.. – бьёт дрожь:
Тонкой нитью любовь соткана…
Обещай мне, что ты не уйдёшь!
– Обещаю. Не плачь. Вот он я!
– Не исчезнешь далёкой тропой?
Не покинешь края здешние?..
– Не покину. Я буду с тобой.
Мне с тобой, как ни с кем… – веришь мне?

спой мне колыбельную:
вьюжную, метельную,
снежную, звенящую —
только настоящую!
как ребёнка малого
кутай покрывалами,
на руках носи меня,
называй по имени.

а когда заплачу я —
медленно укачивай,
тихо заговаривай
до зари-до зарева..
спой мне колыбельную:
только не затейную! —
нежную, щемящую —
просто настоящую.
Человек ты мой самый близкий
Во дворе зашептались листья,
Загрустили вдвоем со мной…
Человек ты мой самый близкий —
Под какой ты теперь звездой?

Пишет дождь на асфальте письма,
Но не скажет он адрес твой…
Человек ты мой самый близкий! —
За какой ты теперь стеной?

Мне бы рядышком вспыхнуть искрой —
Разгорится костёр большой…
Человек ты мой самый близкий,
Что теперь у тебя с душой?..

Долго, долго грустили листья —
Даже листья грустят порой.
Человек ты мой самый близкий…
Обещай, что придёшь за мной.

Мне счастья нельзя особенно – не больше пяти калорий.
Вот только кусочек попробую, а больше себе не позволю!

Мне ласки нельзя особенно. И нежности – ни полслова…
Вот только кусочек попробую, а больше ну что вы – что вы!

Мне жить-то нельзя особенно – повсюду лежат запреты.
…Вот только кусочек попробую – и слезу к чертям с диеты!

– Их плавала стая. Она – в стороне.
Они – где попроще. Она – в глубине.
Они – где теплее. Она – и до льдин.
Их часто ловили. Её – ни один.
Охотились баржи и ждали сачки,
К ней плыли приманки, висели крючки;
Мечтали нажиться матрос, капитан…
А ей был один Бог и царь – Океан.
Свобода в извечных объятьях с волной…
А он… как же просто… как глупо… рукой!
По берегу шёл и не ставил сетей,
Он в жизни ни разу не слышал о ней,
Не знал, что в руках его мечется та,
За кем на охоту выходят суда;
Чуть-чуть простоял с ней в песочной пыли,
И выпустил сам: «Куда хочешь – плыви!».
И было «плыви» для неё – приговор.
И море не море ей стало с тех пор,
И в крохотный миг обернулась тюрьмой
«Свобода в извечных объятьях с волной».