Юрий Кузнецов - Русский узел. Стихотворения и поэмы

Вырывали крыла друг у друга
Острота и изнеженность юга —
И задумчивый северный свист,
А потом навсегда разошлись.

Он оправил кровавые перья,
Но под ними пылит и свистит,
То вперед, то обратно летит
И ему никогда не простит
Любопытства, тоски и доверья.

Справа поле с кругами трамвая,
Слева море с бегущей стопой.
У того и у этого края
Ты хотела остаться собой.

Заковал он тебя как родную
И ушел за бегущей стопой.
Но цепочку его золотую
Ты пилила железной пилой.

И визжала она, и скрипела,
Высекая златые струи.
Чтобы он не расслышал, ты пела
О земной и небесной любви.

Лейся, песня любезная, лейся
На опасную эту струю.
Все простит он за вечную песню
И на том, и на этом краю.

И снится мне озеро… Долго смотрю
На столп вознесенной воды:
То озеро нижет дремоту мою
На пыль от туманной звезды.

За озером тянется серая степь,
За степью — синеющий лес,
За лесом — отвесная горная цепь,
А дальше — простор без небес.

Только солнце с востока взойдет,
Тут же с запада всходит другое.
Мы выходим из разных ворот,
Каждый тень за собою ведет,
И моя, и твоя — за спиною.

Мы сошлись, как обрыв со стеной,
Как лицо со своим отраженьем,
Как два лезвия бритвы одной,
Как рожденье со смертью самой,
Как великая слава с забвеньем.

Тучи с небом на запад летят —
На восток покачнулись деревья.
Наши тени за нами стоят
Не сливаясь
и бездны таят,
А меж нами не движется время.

Где-то в поезде ехали двое,
Невпопад говорили, и вдруг
Я словечко услышал такое —
До сих пор пресекается дух.

Глянул: бабка над внуком рыдала
И рыданьем баюкала слух.
— Кто тут был?
— Никого не бывало… —
До сих пор пресекается дух.

И словечко-то, право, пустое,
И расслышал его я не так:
— В этом мире погибнет чужое,
Но родное сожмется в кулак.

Ты не стой, гора, на моем пути.
Добру молодцу далеко идти.

Не мешай ногам про себя шагать,
Не мешай рукам про себя махать.

Говорит гора: — Смертный путь един.
До тебя прошел растаковский сын.

Сковырнул меня изо всей ноги,
Отмахнул меня изо всей руки.

— Не мешай, — сказал, — про себя шагать,
Не мешай, — сказал, — про себя махать.

Не ищу я путь об одном конце,
А ищу я шар об одном кольце.

Я в него упрусь изо всей ноги.
За кольцо схвачусь изо всей руки.

Мать-Вселенную поверну вверх дном,
А потом засну богатырским сном.

Не ангелы падали с неба,
Не воды попятно неслись, —
Печальное облако пепла
Тянулось от дальних границ.

Последнюю просьбу на свете
До наших болот донесло:
— Сожгите меня после смерти
И пеплом набейте жерло.

Направьте на волю и землю,
На старый крыжовник и пруд.
Прошу, моему пораженью
Отдайте последний салют.

На закате планетного шара
Он тяжелым осколком убит.
Но осколок не сбавил удара,
До сих пор в его теле свистит.

И свистит под землей его тело,
И летит — без следа и предела.

Зачем ты его обнимала,
Махала с печальных полей,
Как будто туман разгоняла?..
Туман становился сильней.

Он занял скользящее место
В пространстве, лишенном тепла.
Но тайна прощального жеста,
Мерцая, обратно звала.

Развеять дорожную скуку
Помог ему князь темноты,
Что дергал какую-то куклу,
И кукла махала — и ты…

Годами окно протирала,
Рука уставала мелькать,
Как будто туман разгоняла,
Который нельзя разогнать.

Ты зачем полюбила поэта
И его золотые слова?
От высокого лунного света
Закружилась твоя голова.

Ты лишилась земли и опоры.
Что за легкая тяга в стопе?
И какие открыло просторы
Твое тело и в нем и в себе?