Юрий Кузнецов - Русский узел. Стихотворения и поэмы

— Ты с чем пришел? — спросила мать.
А он ей говорит:
— Иди хозяина встречать,
Он под окном стоит.

И встала верная жена
У тени на краю.
— Кто там? — промолвила она. —
Темно. Не узнаю…

— Кто там? — твердит доныне мать.
А сын ей говорит:
— Иди хозяина встречать,
Он под окном стоит…

— Россия-мать, Россия-мать, —
Доныне сын твердит, —
Иди хозяина встречать,
Он под окном стоит.

Глядишь на небо в час ночной.
Скажи, о чем твой вздох глухой?
Кого любил, того забудь, —
Того насквозь прошел твой путь.
Рожденный женщиной земной,
Ты не заметил ничего,
Что стоит взгляда одного
На эти звезды в час ночной…

Пошла ты по красному лету
И встретила вихрь столбовой.
Блуждал он по белому свету,
А ты ему крикнула: — Стой!

За эту великую дерзость
Понес он тебя кувырком.
Морщинами тело изрезал
И волосы спутал клубком.

С обрывками старой газеты
И с пылью в холодном краю
Смешал и развеял по свету
Он детскую душу твою.

Он взял чемодан из фанеры
И самый дешевый билет.
Где-то на Сахалине
Канул на много лет.

Шляпу надел. Утратил
Провинциальный стыд.
Как соловей-разбойник,
Зуб золотой блестит.

Невеста и мать увяли,
Когда он богатым стал,
А младший брат отвернулся,
Поскольку ворон считал.

И вот в дорогом вагоне
За дорогой билет
Назад старший брат отпрянул,
Смотрит — а дома нет.

Душа перед ним возникла,
Угасшая, как закат.
— Тьфу, тьфу, — через зуб он сплюнул, —
А где же мой младший брат?

— Не знаю… — А что ты знаешь?
— Что я у тебя одна.
— Я взял бы тебя с собою,
Но женщина — не верна.

Он свистнул друзей забытых —
Залаяли псы на, свист.
Навстречу никто не вышел,
И в воздухе свист повис.

Он шляпу свою оставил
И зуб золотой загнал.
Еле наскреб на дорогу,
Скверней которой не знал.

Прошла седина сквозь годы.
Забылся он странным сном,
Что разгребает щебень
Там, где стоял их дом.

Хватил каблуком о землю.
— Куда меня черт занес! —
И, вихрь подымая, поезд
Обратно его повез.

Он ехал. Но путь обратный
Такой получил разгон,
Что с воем и свистом мимо
Промчался его вагон.

Да! С воем и свистом мимо
Промчался его вагон.
Успел он заметить женщину,
В которую был влюблен.

Едва он успел заметить
Вернейшую из теней,
Ее отшвырнуло вихрем,
И он позабыл о ней.

На мысли о младшем брате
Себя он хотел поймать…
Но правду о младшем брате
Вам еще рано знать.

Гитара-балалайка,
Победная струна.
Достань гостям, хозяйка,
Зеленого вина.
Я топну, перетопну
С пятки на носок.
Я хлопну, перехлопну
Запад о восток.
Пускай шумит хозяин,
Пустая трын-трава.
Ребята, мы гуляем
До самого утра.
А чтобы спозаранку
Не шибко горевать,
Мы старую гулянку
Не станем продлевать.
А головой качнем
И новую начнем.
Мы топнем, перетопнем
С пятки на носок.
Мы хлопнем, перехлопнем
Запад о восток.

Околдовали яблоню в тиши
Дремотные видения души.
Но вдруг из сада столб огня взвился,
То яблоко упало — в небеса.
Поодиночке яблоки взлетали —
Огня и аромата вертикали.

Все улетели, но одно осталось,
Со мною расставаться не решалось.
В нем маленькая фурия сидела
И, не мигая, на меня глядела.

Душою я невольно потянулся
За яблоком. Чего она глядит?
Но впал я в сон и больше не проснулся…
А яблоко возьмите, улетит.

На хворостине я въехал на гору Парнас,
Слышал Гомера, но тот оборвал свой рассказ.

Это молчанье стоит до сих пор на земле.
— Дать ему слово! — сказал чей-то голос во мгле.

Тут хворостина возьми и заржи — в ассонанс
Ей по ошибке откликнулся сонный Пегас.

— Скверное время, — поморщился Гете и встал,
Взял хворостину и ею меня отстегал.

Мне помнится, в послевоенный год
Я нищего увидел у ворот —
В пустую шапку падал только снег,
А он его вытряхивал обратно
И говорил при этом непонятно.
Вот так и я, как этот человек:
Что мне давалось, тем и был богат.
Не завещаю — отдаю назад.