Надежда Кравченко: Родники моей судьбы. Сборник стихов

…Мне по жизни та наука,
словно маячок.
Коль бывает в жизни туго,
вспомню марш-бросок.
И иду сквозь «буреломы»,
беды – валуны,
Всё снесу, сцепивши зубы,
не согнув спины.
Нет отца, но твёрдо знаю —
в горе не одна.
Мне спасением маячит
батина спина.
Сутулая
Бескрылая
отцовская спина….

Прости, поселок в рамке гор,
И детства улица Степная,
И на горе сосновый бор,
И гладь зеленая речная.

Прости, опять я ухожу,
И на коленях бью поклоны,
Я в чемодан свой уложу
Воспоминания о доме.

Мне расставаться тяжело,
Но у меня лег путь иной…
И месяц – тонкое весло,
Играет с бурною рекой.

Взлетают сосны над водой,
Полынью тянет с дальней нивы,
Одною памятью с тобой,
Одним дыханием мы живы.

Ведь я – кровиночка твоя,
Твоя – отпавшая частица.
Вдали, признаюсь без вранья
Крыльцо родное часто снится,

Полынь, прильнувшая к забору,
За ней – ковыльное раздолье,
Тропинки, что тянулись в гору,
И Улуг-Хем в ночном безмолвье.

Пусть чужаку убог и сир
Поселок мой с его рекою,
А я люблю свой детства мир,
И увожу в душе с собою!

Не дари мне, прошу, пышных роз.
Мне милее ковыль в каплях рос.
И всегда я хотела воспеть
Солнца яркого алую медь.
Желтый росчерк тувинских степей,
Гулкий топот степных лошадей.

Вот я мчусь на лихом скакуне:
Небо синее – пологом мне.
Ветер вольный, горячий, степной —
Оберегом, как плотной стеной…
И трава талисманом – ковром
Стелет запахи в дом за бугром…

Не дари ты мне ветки мимоз.
Всё равно не сдержу горьких слёз,
Обовью их седым ковылём,
Что храню с тех счастливых времён.
У окна простою до утра,
Что тувинские ловит ветра

Засыпан полдень
Солнечными бликами,
Весна синеет
В лужице у ног…
Старушки
С пепельными ликами
Годам, как зимам,
Подведут итог:
Они перечисляют
Хвори, муки
И крестятся
На маковки церквей…
Деревья,
Как протянутые руки,
Мережат небо
Пальцами ветвей…
Вспорхнула девочка-
Плечо под коромыслом,
Как меж крылами,
Гнется и звенит…
И полнится ведро водой-
Как смыслом,
Жизнь —
Новая,
Летящая в зенит.

Старинный городок.
Блеск тусклых куполов
и мутная река,
Рябиновая горькая обитель…
Я на вокзал сбегу —
недолгая дорога,
Часа четыре поездом,
и я – столичный житель.
В Москве мы встретимся,
а он попросит:
«Ты расскажи про город, где жила…»
Припоминаю:
ветер листья носит,
Гнездо в рябине
иволга свила.
За тихим парком
маленький музей
Был втиснут
в корабельных сосен
круг…
Баржа в тумане.
Волны бьются в борт,
В тумане и росе
покосный луг.
Волны о берег
предрассветный вздрог
Разбудит память
вековую вдруг:
Степной пришелец
был и зол,
и горд.
Полонник-город
дерзко заарканил
Петлей тугой
монгольских орд,
Оставил пепла
страшный
черный круг.
И протрубил победно
в гулкий рог,
Пожег, побуйствовал…
и в бездну канул.
А город выжил.
Город
память выжег,
Как жег иконы
и поганил церкви,
Как полонянок гнал
скуластый недруг,
И метил степь султаном
шапки рыжей.
…Полынный пук
сомну в кулак
и вырву,
Печально взгляд,
как дымкой
заволочен,
Он упадет
в узорный след машин…
Скажу, как вспомню:
«Город был прострочен
Багряной ниткою рябин…»

Охватывает сумрак
Дом кинопроката.
Устало дремлет город
Средь ветвей.
И красит вечер
Пурпуром заката
Шлема злаченые церквей.
И тонет в полусумраке пустырь…
Врагам своим – наука и позор
Здесь отдыхает чудо-богатырь,
Сегодня отстояв дневной дозор.
Дома его – бетонные доспехи,