Дмитрий Луг: На Лугу бескрайнем. Озарение

Читайте эти строки осторожно —
С любовью, с нежностью прочтите до конца.
Есть параллельный мир, в котором можно
Увидеть настоящего творца.
В тот вечер сразу, будто всё стемнело,
Потухли небо, звёзды и луна,
И в непроглядной тьме я шёл несмело,
Прокладывая курс к границам дна.

Куда меня забросит милый ангел,
Где окажусь я через пять минут?
Пусть адмиралы расширяют ранги,
Но не избавиться нам от сердечных пут.
Скорей почувствовал тот мир, чем смог увидеть —
Поднял глаза наверх и замер вмиг:
Одна звезда горела очень ярко,
А от неё шёл луч, который в тень проник.

И вот оно случилось – сон из детства:
Открылась твердь стены передо мной —
О боже, неужели чародейство,
Свершилось это чудо? Нет. Постой.
Я оглянулся медленно обратно —
И снова тьма сгустилась, словно дым.
Да. Вновь вперёд, покуда не закрылась
Вселенная под именем Катрин.

Я сделал шаг в безумное пространство,
И больше уж не думал ни о чем.
То, что увидел дальше, невозможно
Объять формулировкой теорем.
Открылось поле сродни океану,
Везде цветы, каких не видел мир.
Вокруг на поле по меридиану
Порхают бабочки, как радужный сапфир.
Услышал я чарующие трели
Красивых птиц, неведомых нигде —
Боясь ступить ногой в тот край бездонный,
Я поднял руки ввысь. И полетел.

Представьте мир, в котором нет обмана,
В котором нет ни бедных, ни ханжей.
Не существует пьяного дурмана
И стали остроточеных ножей.
Отсутствуют презрения и склоки,
Преграды, козни царственных вельмож.
И лишь одна любовь нектаров соки
Прольёт на всех, как изумрудный дождь.

Дороги нет туда и нет возврата,
Если откроется тот мир нежданно вдруг —
Вы всё поймете сами, когда надо
Понять, что это самый близкий друг.
Вот так, когда-то был я очарован
И понял, наконец, что не один —
Благодаря тому, что волей Божьей
Открыл прекрасную Вселенную Катрин.

Переплетением сосудов, артерий, капилляров, вен
Биологической системой запущен мнимый феномен.
Фантасмагорией супротив – за гранью космоса души
Воздвигнут храм, что обескровлен кадилом света и
тиши.

Мир непостижный не подкупен земными вехами
эпох —
Он существует лишь незримо, впуская в человека вдох,
Давая жизнь крупицам мертвым в блаженство вечные
века,
Но Анатомией отвергнут, и телом стал – пифос греха.

Мир необъятный не имеет границ в поверии людском,
И то, что в нём благоговеет, измерить можно волоском
—
Где суть сокрыта в малой капле, стекая в образе
любви,
Но мы его совсем не знаем, предпочитая вкус крови.

В травах спелых возле речки малой
В куполах сверканьем златоглавым
Монастырь ветшалости бывалой
Бьёт челом земле поклоном бравым.

Разговея на лепных просторах,
Распростёр храм, взор открыв мирянам,
Древний быт икон в святых хоромах,
Приглашая люд воспеть делянам.

Триста лет он правдой, верой, скорбью
Утолял печали, гнев, разлуки,
И не раз, омытый бранной кровью,
Брал грехи на вечные поруки.

И давал пристанище убогим —
Всем, кто был отчаян хорониться.
От бесчинств крамолы мыл им ноги,
Призывал их словом защититься.

Отрекались зверостные скифы,
Воины с варяжскими щитами,
Мэры, судьи, ведьмы и шерифы —
Быть в миру, как прежде, сволочами.

А крестьяне ладостно молились
И крестами келью усыпали.
Прокажённые лицом светились,
Когда мощи чистых лобызали.

Ряжен день, хулима ночь капища —
Прихожанам створки раскрывая,
Лавр накормит, напоит до днища,
От невзгод в лихой час укрывая.

И взнесён в устах авторитетом,
Покаянье примет помазаньем —
В Божьем доме дух силён советом,
Искупляя благостным купаньем.

Ты была непорочной, я же грязною шлюхой.
Ты – пристанищем светлым, я – навозною мухой.
Ты в отчаяньи смыла всю гуашь на ресницах —
Ну, а мне же хотелось, чтоб в ладонях синица.
Помню чистой, как ангел, и сейчас твою душу —
Ту обитель, что гадко и бессмысленно рушу —
За которую билась всею жизнью страдая,
И, как Герда спасала неразумного Кая.

Мне снился очень странный сон,
Где демон чутко-поэтичный,
Когтём чертя сонет лиричный,
Как мой второй рождённый клон —
Склонился тенью над столом.