Станислав Граховский: Тихие мысли. Сборник стихов о вере, любви и смысле жизни

Изгнать бы бесов, но они живут,
С душой моею не стесняясь рядом,
И много лет, как сорняки растут,
Не гонят их религии обряды.

Волненьем наполняя мою жизнь,
И в беспокойстве мысли создавая,
Я только говорю себе – Держись!
Терплю и жду, и боль виски сжимает.

Не верю людям, кто тому виной?
Быть может сам или чужие мысли,
Что слышу рядом, будто за окном,
Свет закрывая, надо мной повисли.

Я полон, но не тем, и цепи с якорями,
Тяну я за собой, сквозь брен идущих дней,
И трели я не слышу соловьями,
И вырвать не могу своих корней.

Как вырваться из пасти крокодила?
И кто тому виной и стоит ли страдать?
Или смириться с тем, что будет, было?
И только б день прожить, об этом лишь мечтать?

А для чего тот день? И что потом с тобою?
Что будет, когда всё переживёшь?
И ищешь всё, что раньше было мною,
Но даже бывшей тени не найдёшь.

И вот ты имена меняешь словно даты,
И вот ты города на рельсы намотал,
Вокруг царя судьбы теперь стоят солдаты,
А журавлиный клин по небу пролетал.

Как неестественно блаженство,
Несчастье проще и всегда,
Без доказательств совершенства,
Стирает все твои года.

Бездоказательно страдают
Что мол не там, где должен быть,
И флаги белые шагают,
Хотят болеть, а не любить.

Несчастья дороги, понятны,
Надел и вроде ты как все,
А сделать сам себе приятно,
Не принято у нас нигде.

Плохи поступки, спору нету,
И риск для всех сейчас смешон,
И покупаем мы билеты,
Уже в проверенный вагон.

И тысячи удач проходят,
И мир вниманьем обделён,
У всех ничто не происходит,
И жизнь стоит, стоит перрон.

Как часто в нудном ожиданье,
Жизнь проживаем мы свою,
Салат терпенья и страданий,
Тебе замешанный в судьбу,
Ты ешь горчицу, слёзы градом,
И тянется твой горький век,
Как будто вечно бесконечным адом,
Наполнен каждый человек.

Сам из себя кирпич, ничто не представляет,
Лишь только в купе с тысячью таких,
И капля в океане исчезает,
Но только он их море сохранил.

Идёт комбайн «правосудья»
И косит на своих полях,
Нещадно всё, как злая фурия,
С серпом и жаткою в руках.

Под корень всё, что колосилось,
Перемолоть в муку до тла,
Чтоб жаткой родина гордилась,
У них давно своя страна.

Страна трусливо точит жало,
На всех, чтоб страх свой пережить,
И сотни жертв, а ей всё мало,
Должна мильоны посадить,

Живёт в боязни и испуге,
От всех живущих в ней детей,
И судьи убивают судьбы,
И не снижают скоростей.

Кому-то могут дать звезду на грудь,
Кому-то на погоны,
Кого-то мучает об этом зуд,
И блюда лижут скромно.

Дешёвой водки лью в стакан
И целый мир, прозрачен и понятен,
Я веру потерял от ран,
Забыв всех тех, кто может быть приятен.

Дивлюсь я жадности волков,
Стремятся всех сожрать и всюду,
С легендою свободы слов,
Не брезгуя ничем накрыты блюда.

Их сотни, что имеют всё и вся,
И верят в истинность героев,
И вся Россия, каждая верста,
Всё верит в тех, кто ничего не стоит.

Критерия нет, красив кто или нет,
Всё это дело личного пристрастья,
Зависит, принял ты себя иль нет,
Фактически каприз участья.

И если принимаешь ты себя,
Ты создаёшь такую ситуацию,
Что все другие сразу ждут тебя,
И нет для этого не страхов не препятствий.

Все затруднения меняет фон идей,
Где любишь ты себя и людям скажешь,
Порвав понятья их о красоте,
И Бог тебя за это не накажет.

Культуру речи ищет вечно душа
Но тополей повисли листья,
И тысячу шагов не спеша,
Бредут уныло мои мысли.

И даже тысячу пройти мне дорог,
Не позволяет кто-то свыше,
И утром кушая сметану, творог,
Я начинаю думать тише.