Александра Давыдова - Девять жизней

Попробуй
глифом любовь мою обозначить —
не сможешь.
Когда подытожишь
путь
и сочтешь награды,
рядом
меня не будет —
сгорела, остыла.
С кем-то согреюсь и где-то?
Смотри —
под твоим порогом
корни пустила
забытая мною ветка.

Готова я признать свое бессилье:
Застряла гранями, локтями, и невмочь мне
войти в твой сад, где быстролетный росчерк
так точен! – я опять не уследила,
когда взметнулись в небо ветки-крылья…
Открой мне сад с горчичное зерно.

Избавь меня от слепоты – послушно
Застыну в сосредоточе́ньи терпеливом,
Пока ты воздух заплетешь корнями сливы.
Ни тишины, ни правил не нарушив,
Я – кисти взмах, вода в оттенке туши —
Войду в твой сад с горчичное зерно.

И, благодарна, с щедростью ответной
Позволю гостем стать в моей Вселенной:
Прочтешь ты все мои терцеты и катрены
На лепестках, что держат небо хрупким цветом,
Или в изгибе журавлиного колена
В твоём саду с горчичное зерно.

Бабочка вздрогнула крылышком —
Ливень размыл Моджакетро,
И подхватило нас-нынешних
Встречным фортуны ветром.

Вдруг оказались мы рядом
Недостающим пазлом.
Как ты нашел меня взглядом
В городе многоглазом?

Стало для нас-вчерашних
Всё обострённо и внове:
Кажется, слышим даже
Крылышек взмах в Айове.

Вцепилась ночь в окно, как пьяница – в бутылку
/который час?/,
Меж век проскальзывает месяцем-обмылком
сомкн́утых глаз.
Под бесконечный, как вода в протекшем
кране,
секундный стук
Я увязаю в янтаре воспоминаний —
нелепый жук.
Когда-то верили мы в нашу неделимость
напополам,
Но не решились у судьбы друг друга выкрасть —
хвала богам.
Мы как по нотам разыграли мелодраму —
случайный блюз…

Перечеркнула ночь покой оконной рамой,
и я сдаюсь.
Прильну к стеклу – взметнется тьма унылой стаей
немых ворон.
Ты далеко теперь. Но я благословляю
твой сон.

Вот опять, как муравей в лабиринте,
Я блуждаю меж безверьем и верой,
И опаздывает Ангел-Хранитель,
Что укажет мне на нужные двери.

Знаю точно – прилетит, как и прежде,
И потребует немедленных действий.
И с мечтой наперевес, не с надеждой,
Штурмовать начну песочную крепость.

Кто-то скажет, что живу понарошку:
Не расчетлива ни в тратах, ни в целях.
А душа моя – то птица, то кошка,
То стремится ввысь, то – к мягкой постели.

Вправо, влево – от удачи к напасти,
Без оглядки на пределы и квоты
Я упрямо нахожу своё счастье,
Но оно – в моей системе отсчета.

Жизнь – она ещё чуднее с изнанки,
Где узлов и нитей хитросплетенье.
Не решусь никак спросить тебя, Ангел,
Про оттенок твоего оперенья.

Невесомость, восторженно-легкий полет… и петух…
Ускользаю в реальность, пытаясь за сон зацепиться
разделенным сознаньем – напрасно. На ощупь и слух
я будильник ловлю – и душу голосистую птицу.

Временн́ая петля. Это значит, что день обречен
стать таким, как вчерашний —
одним среди тысячи прочих.
Вдруг протиснулось в форточку солнце и, сев на плечо,
надавало мне жаркой ладошкой бодрящих пощечин.

С головою ныряю под мягкий спасительный плед:
я нахальному гостю ещё уступить не готова.
Но щекочет мне пятки тепло, заползая в просвет
между старым-привычным и чем-то томительно-новым.

Предвкушение чуда… Начну разбираться потом,
был ли это недуг, или, может, моё исцеленье.
А на кухне разлегся бессовестно-рыжим котом
мой непрошенный гость, обнимая креманку с вареньем.

Будут сборы недолгими. Взглядом окину жильё:
по углам – застарелых обид ослабевшие стяжки.
Всё, что важно – со мной, остальное быльём поросло.
Я шагну в этот день налегке и с душой нараспашку

Королева снов сегодня правит бал.
Отголоски древних тайн сплетая в сеть,
Ночь колдует. В сети ты уже попал,
Но пока не можешь это разглядеть.

На ладони неба лёг хрустальный шар,
Будоража светом струны душ людских.
Закружит их полнолунье, силой чар
В лабиринты снов тревожных заманив.