Михаил Огарев - Вечеринка на веранде («Горечь»). Роман-маска в стихах

«Неплохой аромат. Шоколад, капучино…
Карамели вот много». – «Иначе никак!» —
«Где же блат заимела? Признайся, Ирина!
Ведь для базы любой – генеральский коньяк!» —
«Генерал-лейтенантский, не меньше!» – «Согласна.
Ну, давай за погоны!» – «С чего это вдруг?» —
«Так за дело ведь дали. И было опасно». —
«Да. Ушли восемнадцать, вернулись без двух». —
«И опять за шлагба…?» – «Да, у съезда к плотине.
То ль они напоролись на нас, то ли мы…» —
«Довелось пострелять нашей кроткой Арине!» —
«Супер-няня… Шучу. В тьму палила из тьмы

Не особо прицельно, отход прикрывая…» —
«Значит, мы отступили? И сей водоём
Снова имени гнусного хана Мамая?!» —
«Мне, признаться, до фени. Вот Игорь, Артём…»
Помолчали. Чуть выпили. Ваня с гитарой
Вновь обнялся; верней, как ребёнка, заплёл
В узловатые руки… – «А спой "Шёл со шмарой"! —
(Это Курта заказ). – "Гоп со смыком", "Кобёл
И Марфуша"!» – «Чего на блатняк потянуло?
Ностальгия по зоне? Анкетно ты чист…» —
«Самый шанс для побега – развод караула…» —
«Не смогу. Из меня никудышний солист».

Но поплыли печальные, долгие звуки
Над верандой и выше – к посёлку, во тьму,
В бесконечные дали… То отклики муки
И страдания – то обращенье к Нему
Как молитва без смысла и слов… То простое
Размышление чисто житейских сует
И томления памяти… Как на постое,
Вдруг проверка состава: в конвой!.. в лазарет!..
Отголоски базаров и каверзных мнений
Бородатых и важных… и снова повтор
За повтором… Тембр струнный не знает мучений,
А вот пальцы устали – и стих разговор.

«Что сыграл-то, дружок?» – «Голоса Галилеи». —
«Право, слышу впервые. Серьёзный мотив…» —
«Значит, в предках у Вани водились евреи?
Кровь арийская, ишь ты!» – «Ага, из жидiв
Заповедных канадских земель!» – «Смех-то смехом,
Но в мозгах у вас хаос, ребята!» – «Насчёт?..» —
«Абсолютно всего. Многоярусным эхом
Все ответы. Источник сам Бог не найдёт». —
«Бог не фрайер, папаша, он всё примечает!» —
«Что сказал – сам-то понял?» – « Не очень. Налей…» —
«Я лишь водки могу. За престиж отвечает
Бесподобная Ира…» – «Да хватит! Смелей!

20
Будь, как дома, дедуля!» – «Ах, дочка, пасибки!» —
«Может, внучка? Не скромничай!» – «Искренне нет!
От Событий (прошу, уберите улыбки)
Четверть века прошло – двадцать пять странных лет.
Вы тогда ещё мало чего понимали…» —
«Мне четырнадцать было. Здоров. Не болван». —
«Как прекрасно! И где этот день вы встречали,
И какими делами, товарищ Иван?» —
«День… какой?» – «Когда сдохла вся инфраструктура.
Почему ты – "товарищ", хоть помнишь?» – «Ну да.
Лицемерием пухла страна. И цензура…» —
«В общем, верно. И вот наступила среда,

Я практически трезвым проснулся под утро —
Свет нигде не включается! Даже фонарь
С батарейками новыми. Нужные сутры
По привычке прочёл – ни фига. Ну, январь
За промёрзшим окном. Распахни занавески —
И снега по ограду почти. Но огней
Нет в округе! Лишь ломкие лунные фрески
На поленнице. Инея розовый клей
Вокруг стёкол…» – «Примерно, такое же было
И со мною. Квартирка ведь – первый этаж!
Помню: вытянул форточку, высунул рыло…
Но тебя любопытней послушать, папаш!

Продолжай!» Я невольно обвёл их глазами:
Равнодушия в меру. И есть интерес
У одной из особ! Мама – врач. Вечерами
Обсуждали, конечно, откуда регресс
Вдруг свалился на общество – крупно и разом?
При ребёнке, как водится в семьях мещан…
«Я нашёл кое-как пару свечек. А с газом
Не рискнул в темноте ковыряться. Пропан
Был закачан в баллон аж в эпоху Могола…
Время – четверть шестого. Приёмник молчал,
Проводной – это ясно. Но чтобы "Спидола"?
С потепленьем неплохо боролся "Кристалл",

Но почти на пределе. Ну, погреб под полом,
Часть продуктов туда, часть за окна, в мешки…
Свет к обеду не дали. Итог в невесёлом
Возбуждении днём подвели мужики
На стоянке автобусной: всё, что хоть как-то
С электричеством связано, сдохло! Нечтяк.
Автономное тоже в режиме антракта,
Телефоны молчат… Трезвость, мерзость и fuck —
Дальше шла игра слов на великом-могучем.
Но особо не дёргались: мало ли что!
Лишь бы не было войн… Окончательно сучьим
Настроение стало к субботе. Никто

Ничего не узнал и не понял. Нет тока!
Не работает техника! Велосипед,
Можно с лошадью сани. И лыжи… Морока
До райцентра добраться. Пытались… Их след
Обрывался на подступах к городу. Люди
Не вернулись обратно – как сгинули все.
Остальные – по избам… Молились о чуде
Те, кто верил хоть как-то. А я на шоссе
Выходил спозаранку и долго, до слёзных
Выделений из глаз, всё на запад смотрел.
Было тихо до жути: ни сполохов грозных,
Ни дымов от пожарищ… Ни тающих стрел