Антон Юшков - Жития грешных. Стихи и ничего лишнего

Я смотрю сквозь время,
Я наблюдаю картины.
Окна открыты,
И мы все едины
В падении с Вавилонской башни,
Мы чувствуем, как руки наши
Обрастают перьями
Из огня,
Но кто упадёт первым?
Может я?

Безумная затея – я не могу стать всем,
Но надо кем-то быть, а я не знаю, кто я.
Мне не хватает глупости не спрашивать: Зачем?
Мне не хватает силы, чтоб сделать шаг из строя.
Но надо кем-то быть и цели обозначить,
Палить по ним в упор и не считать свинца…
Да, мне не хватит жизни себя переиначить,
И мне не хватит веры не обвинять Творца.
Я не смогу стать всем – безумная затея,
И всё ж – я слишком мал, чтоб быть самим собой,
Мне не хватает выпивки, чтоб стать ещё трезвее
И мне не хватит смерти, чтоб знать, что я живой.

Когда нам что-то заслоняет всякий свет,
Ломая и калеча наше эго,
Сознание отхаркивает в бред
Того, кто есть и Альфа, и Омега.
И каждый верит в то, что он устал,
И опьяненье не приносит облегченья,
И кто-то нам твердит, что Час настал,
И Бог теряет всякое значенье —
Тогда мы замираем в пустоте
И видим только то, что Там, За Гранью,
И знаки проступают на листе
Пророчества узорной филигранью.
И сила мысли облекается в слова,
И в ожидании Чуда длится нега —
И мы тогда сильнее существа
Того, что есть и Альфа, и Омега…

Летит Ночь-Птица
Над светлячками домов,
В каждом доме – любовь
На тесной кровати,
Но много места
Там для двоих,
Даже ветер за окном затих —
Он ловит кайф.
It’s life…

Мы странные люди —
Бродячие актёры,
Мы за улыбкой прячем пустоту.
И дождь и солнце одинаково клянем
Не помня настоящих их имён,
От века спим и видим странный сон,
И в наши сны не входит лишь Господь.
Мы крепко спим на выцветших страницах,
А он кривляется на маковках церквей.
Да, он актёр, он шут и лицедей,
И кто сказал, что он хороший трагик?
Его я не сменил бы крест на свой,
Пусть золотом блестящий,
Но…
В отличии от нас с тобой
Он есть,
И он живой и настоящий,
А мы лишь спим на выцветших страницах…

Скитания меж призрачных фантомов
В тени сознания, где мысли словно Боги
Играют в игры, строя из изломов
Моей судьбы в небытие дороги.
Вы все бродяги – я меж вами первый,
На перепутье крест мой старый полусгнивший,
И километрами дорог больные нервы —
Нам по пути покуда я не лишний.
Мой путь туда такой же как обратно —
Без цели, смысла вечное движение,
Одна мечта – чтоб стало мне понятно,
Кто брат мне, а кто просто отражение.
И я иду стряхнув с себя усталость,
Но есть вопрос пугающе понятен —
Живой ли я совсем иль хоть на малость,
Или как Бог – всего лишь вероятен?

Безумие овладевает нами, когда приходит ночь своей тоской
Оплакивая нашу непричастность
К чужому счастью, что свечой трепещет
Несмелое, боясь себя спугнуть
Ступает робко на опасный путь
В той пустоте без обретенья цели,
Где страх, что что-то можно не успеть
Танцует вокруг нашей колыбели,
Прося нас раньше срока повзрослеть.
И мы встаём, и трепетно танцуем,
Собою заслоняя пустоту,
Вплетая в танец светлую мечту и веру,
Что и мы когда-то будем
Счастливей всех, кого носила твердь,
Мы пустоту ласкаем и целуем,
Не ведая, что мы целуем Смерть.

На лезвии тьмы и света
Закручена вся кутерьма,
Мы страшно хотели лета,
А нам, как в укор, зима.
На стыке желанья и лени
Запущен времени ход,
Мы живы, пока мы тени,
Но скоро солнце взойдёт.
Пока сердце стынет в прохладе
Так, что и вином не согреть,
Мы прячем эмоции ради
Того, чтоб самим не затлеть.
И пусть эта скованность вечна,
Но что-то случится вот-вот,
Мы все – уплотнённое Нечто,
Мы в мир выдыхаем лёд.

Мой самый первый шаг —
Путей судьбы стеченье.
Ах, как приятно быть,
Но не иметь значенья.
Открытые закрыть
В своё сознанье двери,
Проснуться и не быть
Могущественным зверем.

Rendly uniforms on a sand.