Евгения Васильева - Васильковые песни Жени Васильевой

Откуда такие слова,
Откуда такие движенья?
Откуда растет не трава,
А только ее отраженье?

Мой голос все пишет стихи
И хочет, чтоб кто-то услышал.
Ведь это души маяки –
Истоки моих детских писем.

Я буду гадать, кто же он,
Кто буквы припевом слагает?
И будто совсем незнаком,
Но в душу ко мне проникает.

Ты кто? Расскажи, где живешь?
И чем я тебе интересна?
Где ты? Мой любимый вопрос:
Ответь, где твоя поэтесса?

Молчит мой таинственный друг,
Не хочет со мной откровений.
Лишь душу мою видит он
На блюдце чудесных видений.

Он видит, как сосны растут
В небесном курортном районе,
Как мама наводит уют
На летнем прекрасном балконе.

Как пахнет из дома едой,
И папа вздыхает обычно.
И дом наш совсем не большой
Нам дарит уюта привычки.

Я тихо в окошко смотрю
И жду, что тебя повстречаю.
Тебя я когда-то найду –
Нас небо с тобой обвенчает.

Ты спросишь: «Кто это писал?»
Отвечу тебе: «Я не знаю».
Ведь кто-то меня распознал
И в дом постучал со стихами.

Увидел тебя он во сне.
Он знает: ты лучший на свете.
Такого нет больше нигде,
Такими бывают лишь дети.

Мой голос узнать нелегко,
Его я сама не признаю.
Ведь мне разгадать не дано,
Кто стих мне ночами слагает.

Я так устала от пустой неволи,
Я так устала от звенящей лжи.
Мне так постыли эти разговоры
И эти жалкие усмешки СМИ.

Я ведь когда-то улыбалась,
Я ведь когда-то иногда жила,
И даже мир вокруг казался алым
От света, счастья и добра.

Я позабыла, что такое радость
И что у Солнца есть тепла лучи.
Как будто в дом мой постучала старость
И просит навсегда меня уйти.

Но я не буду долго плакать,
Не буду я покорно голосить.
Я буду сильной и не смятой –
И вы не сможете меня убить.

Ты разбил вазу, теперь ее клеишь.
Она некрасива, ее не согреешь.
Но это неважно, ее ты латаешь.
Пусть склеится ваза – об этом мечтаешь.

А ваза красиво в гостиной стояла,
Фарфор ее дивный резьба украшала.
И кружево славный лепило узор,
И тонкое золото ранило взор.

Но вазу ты метко задел рукавом,
Осколки рассеял своим сапогом.
И нет больше вазы – обломки одни
Моей искрометной уставшей души.

И все покалечено, кружево – вздор,
Из золота роспись и дивный узор.
Резьба крошкой стала, и сгинул наряд,
И тряпка устала осколки вбирать.
Ты выбросил вазы немые куски,
Теперь непонятно, что стоят они.
И дни все короче, а ночи длинней.
Осколкам от вазы в ведре все больней.

Я их разложила на полке своей,
Остались на память – так будет верней.
Осколки заметил, решил склеить их –
Теперь клеем пахнет фарфоровый стих.

А крошки от вазы все так же лежат,
Их больше не склеишь – исчерпан наряд.
А хрупкие души все губятся так –
Их просто разрушить, потом не собрать.

О чем грустят твои глаза?
Твоя поникла голова,
И целый мир тебе постыл.
И ты вздыхаешь, ты раним.

Что ноет зыбко на душе?
Как не печалиться тебе?
Как отрезвить души покой,
Как излечить разлуки вой?

А ты не слышишь, глух и нем,
Тебе постыл кабальный плен.
И предал тебя старший брат –
В угоду черни сдал во мрак.

И ты ходил и правды ждал,
Но он не слушал, он устал.
Он не хотел тебя жалеть,
И враг ему твой будет петь.

Но иногда, когда звучит
Мелодий старых легкий бит,
Он вспоминает, как укор,
Тот ваш последний разговор.

Но ты молчишь, ты глух и нем,
Ты все забыл навек, совсем.
Тебе не нужен тот покой,
Что завладел теперь тобой.

Святые строки Ваших песен
Молитвой трепетной сильны,
И не смогли их уничтожить
Кроваво-красные вожди.

И много лет Ваших скитаний,
Падений, боли, слез и лжи
Не смогут имя Ваше тронуть,
Как завещали палачи.

Русь губит часто своевольно
Своих великих сыновей.
При жизни все они изгои,
А после святого святей.