Карина Василь: Различные миры моей души. Том 2. Сборник рассказов и стихов

Унылая осенняя погода ноября… Серое небо на востоке прятало за серыми же тучами и туманом белый диск солнца. Лес под ним уже был гол. Чёрные стволы деревьев и ветки под музыку «Падшего» группы Маврина навевали мысли о крестах на кладбище. Над головой в контраст в белой дымке редких облаков голубело небо, давая надежду. Одинокий тополь, ещё покрытый листвой, стоял как маяк в океане голых деревьев и серых домов. Снега в этом году в ближайшие дни не предвиделось, хотя иней покрывал остатки травы у домов, а ледок, тонкий и ломкий, сковывал лужи. Погода навевала сон, смерть и забвение. Однако островки голубого неба легкомысленно вклинивались в эти мысли. Всему, что есть начало, есть и конец. Который есть новое начало. Мир находится в движении, круговороте изменения состояний. Так может человеческая смерть – это действительно не конец, а лишь изменение формы жизни? Формы, которая недоступна современному сознанию человека? И сможет ли человек с его несовершенным сознанием постичь, что есть по эту или ту сторону его жизни? Сможет ли вспомнить когда-нибудь, что было до его рождения?

Поднявшееся солнце властно предъявило свои права, озаряя землю своими лучами, которые, пробившись сквозь тучи и рассеяв туман, дали прохладное тепло. Жизнь сменяла умирание. Круговорот жизни вошёл в новую фазу: лето-зима и день-ночь – это не смена хорошего или плохого. Это целесообразность жизни: чередование работы и отдыха, работы по возрождению и отдыха от жизни. Это целесообразность жизни. Жизнь есть и в умирании, смерти. Ничто не конечно.

Солнце разогнало тучи, и яркое голубое небо отменило на время умирание утра в туманной дымке. Жизнь продолжалась, а умирание на время приостановилось.

По улице, чуть пошатываясь, идёт человек. Глядя на него, всякий русский своим опытным глазом может определить, что этот прохожий свято чтит национальные традиции, и раз в день, а то и по нескольку раз в день восхваляет Бахуса вместе с Дионисом. Соседи по квартире или лестничной клетке часто слышат его утренние, обеденные и вечерние молитвы. Иногда, правда, доходило до того, что святого человека посещал бес, и его (беса) вместе со святым грешником приходилось изгонять архангелу в голубом мундире, которому, правда, вместо крыльев по недосмотру выдали погоны. В наше смутное время, когда всё принимает массовый характер, одинокие святители храма Бахуса идут на паломничество в Мекку Бахуса. И возле неё выстраиваются длинными шеренгами, обмениваясь впечатлениями, подпольной информацией и передавая из уст в уста сведения о постановлениях правительства, которые оно примет завтра или через неделю. У храма Бахуса можно купить что-либо и что-либо обменять, например, новые ботинки на старую телогрейку или дедушкину дачу на папину машину. В этом своеобразном паломничестве можно заново одеться, завести друзей или потерять их. Но святители храма Бахуса чтут свои традиции: они ждут, чтобы паломников было как можно больше – на весь город чтобы растянулась их разношёрстая и разноголосая шеренга. Паломники могут стоять хоть весь день, если они уверены, что концом стояния будет драгоценная награда. Тогда с ликующим видом и с радостным, но несколько помятым лицом, они продираются сквозь толпу таких же паломников, прижимая к груди как детей своих бесценные бутылки с водкой и вином, которыми они постарались запастись впрок. После столь долгого стояния они выходят на улицу и продают свои приобретения, приобретая некий капиталец. Большой или маленький – это у кого какой аппетит и размах. Другие же паломники, продираясь через очередь, выходят, деловито оглядываясь и встречая своих недавних товарищей сочным русским языком, понятным всякому русском, но почему-то не понятным иностранцам, изучающим русский. Затем, в уголке, где их не видит ни жена, ни милиция, которая, в сущности, та же жена, только в мундире, они делят свою добычу с бедолагами-паломниками, которым не досталось на их долю. Дальше паломники хором признаются друг другу в вечной дружбе, и расходятся кто по домам, а кто к другим паломникам. Тех, которые пошли по домам, в этих домах встречают их законные амуры со скалками. После чего в тех самых домах происходит иное действо, свидетелями, вернее, слушателями которого являются соседи. Более покладистые, вежливо просунув голову в дверь к соседу, просят говорить потише. И в награду за миротворчество в них летит кастрюля, бутылка или даже стул. Соседи, которые не хотят мириться с произволом в соседней квартире, звонят в милицию. С приходом милиции буйные супруги судорожно мирятся и с извинениями говорят, что милиция ошиблась. Иногда разгневанная супруга выталкивает своего ничего не понимающего по причине алкогольного кайфа в голове мужа в руки закона в синей фуражке. Но на следующий день в её душу селится сомнение и отчаяние, и она спешит потребовать своего мужа, гневно упрекая закон в том, что он хочет преждевременно сделать её вдовой.