Сергей Китов - Фасты

письменность довольно рано отошла машине.
«мы все тогда писали с голоса» —
из двухтомника голосового агрегатора Cortana.
нам оставались только образы и звук.

нам оставались только образы и звук.
ах, как мне нравится в пыли архива на полу
смотреть кино, кино и слайды,
ведь это почти все что нам осталось:
собачки, дети, кошечки, собачки,
люди, которые хотят понравится машине, что их снимает.
хаос, энтропия максимальная.
любой на видео как тысячи меня.
все на экране равновероятно – и я смотрюсь как в зеркало.
в грязи архива на полу
отверткой кто-то нацарапал:

не нажимай на паузу
не нажимай на стоп
не перематывай
и не копируй
возьми отвёртку со стола
и в ухо загони —
«Да, барышня, – алло!»

вот оно как – я как будто всегда умирал
я как будто не жил изгалялся, и тратил
не чудо не дар
а побочный эффект, превращение сложных молекул
репликация клеток, случайная Я
постороннее свойство
нарочный лиганд
кто же я в трикарбоновом цикле
аминокислот?
посторонний химической связи

Он затевал квадрат, но перспектива захотела прямоугольник —
семь километров на три (и цифры там конечно же не круглые, —
но для поэзии оставим семь на три). Задумывалось все:
уступы, лестницы, конечно лабиринты, фонтан с Нептуном в центре,
по углам сюжеты буколические – три грации, рыбешка и особая любовь —
с кувшином девушка (та самая, но вот теперь пускай она замрёт
и тратит воду). Поближе ко дворцу, но тыльной стороной искусный
самодельный грот, как вход в нимфеум влажный…
Дверь отворяется с ноги и сам заказчик с истерикой в глазах
на полдороге к архитектору застыл сам Август Прима Порта с купидоном,
прижавшимся к ноге, и с перстом, направленным в окно,
и сокращеньем мышц во всем здоровом теле. Ну значит правда все,
тебя предупреждали. Наследник ценит хаос. Он ест в кровати или в будуаре,
а любит на людях, и выбирает формы для любви такие, что уже
был трижды бы повешен нашей церковью или как минимум был заперт навсегда.
От фрейлин и других придворных дам еженедельно требует отчёт
от том как провели неделю их половые органы. Искусство это ценит выше всех
других. Все остальное время читает в комнате без окон при свечах…
Не будет парка, имени и славы. Не будет денег. Ну значит правда все,
тебя предупреждали… Но к архитектору в тоске приходит мысль.
Наследнику нужна библиотека, напоминающая замок и тюрьму одновременно
и щель для писем и менять платки. Он так живет, он это жизнью называет.

в фантазии с закрытыми глазами все аккуратно:
охра акварельная разбавлена водой – замена мягкой загорелой кожи —