Сергей Береза: Сквозь тьму и время… Стихотворения

Черное небо…
Мокрый снег…
Холодный ветер…
Человек…
Он – серое пятно.
Прихлопнуть бы его,
Оставив мокрый след.
А в воздухе витает смерть, —
То за моей спиной, то смотрит мне в глаза.
Я отвернул свой взгляд и вижу небеса.
Нахмурились они как брови мудреца,
Чье сердце гложет вечный зов, —
Забыть про боль и оторваться от оков.
Оков предательства и лжи,
Оков безумной той любви,
Как бы сладостны не были они.
Горит огонь и сердце жжет,
А сердце камень и с ним умрет
То чувство, что родилось и пока живет.

– Эй, человек!
Ты все отдашь, чтоб жизнь еще прожить,
Еще сто лет рабом прослыть.
Зачем?
Таких как ты полно вокруг,
Одни живут, другие дохнут, – это круг.
В неведении вся прелесть?
Да, ты веришь в эту ересь,
Не чувствуя оков в своих мозгах,
Меж тем твой разум в кандалах.
А жизнь твоя не стоит и гроша.
Под светом звезд ты жалок и ничтожен, —
Лишь на могилу пару роз положат.

Кровь бьет в висок, пульсирует,
Мозг изрыгает бред.
В лучах света вибрирует мутный силуэт.
Давление повышается,
Грани стираются,
Как будто их разъедает соль.
Столько стремления к познанию
Путем тупиков и непонимания.
Мозг перегружен, чувствует боль.

Отчаяние, полное безысходности.
В чем корень? Не знаю.
Быть может в забытой мудрости,
Что время песком засыпает.
Минуты бегут. Им не стать.
Душа болит, не может.
Стремится ввысь желание познать
Природу чёрной мысли, что сердце гложет.
Звёздное небо…
На него можно смотреть бесконечно.
Там истина далека и холодна.
Стремление будет жить вечно
К познанию преисподней.

Я вспоминаю сны, что снились чередой.
Безумные и страшные они,
Холодный пот со лба стекал рекой,
Я видел страх на лицах людей,
В молитве застывшие губы.
Я чувствовал смерть за спиною своей,
Что правит рукою, решающей судьбы.
А эти глаза не могу я забыть,
В них жизнь и любовь били ключом,
И скорби слезу, топор опустив,
Под траурным скрыл колпаком.

И вот теперь предо мной тёмный лес,
Над головой чёрное небо.
За спиной «Южный Крест»,
Он горит руной «Гебо».
Чёрной грозой злятся небеса,
Слышен страшный гром,
Чёрной рекой льются мысли мои, —
Познать этот мир темноты,

Холодная зима стучится к вам в окно.
Ветер сковал моё лицо.
Злость навивает мрак,
Черствеет слово на моих устах,
Замёрзших устах.
Немеют губы и стынет кровь,
Не видно больше далёких костров,
А я иду в глубь чёрных лесов…

За гранью безумия чёрных идей,
В пространстве аморфном
Агонизирует свет
Надменных и лживых примитивных людей,
Догматикам вверенных тысячи лет.

Чьи постулаты порабощают личность,
Как черви, вгрызаясь в ослабленный мозг,
Ведут за собой фанатиков тысячи,
Их, сделав рабами ударами розг.

Горят на груди кресты как клеймо,
Пустые глаза…
Ничтожные роли играть суждено,
Всю жизнь ждать приход палача.

Вы – жалкие лживые твари!
Как крысы плодите своих сынов,
Паразитируя то, чего не создали.
Для вас зажгутся мириады костров.

Казнь еретика

– Петлю на шею!
Тысяча ртов готова выпить кровь.
Грянул хор и сотни голосов
Слились в один звериный рёв.

Толпа умолкла. Вдруг снова крик:
– Вот он – безумец, еретик!

К виселице подвели поэта,
Чьи мысли были столь чужды,
Он одинок был, заперт в клетку,
И жертвою людской молвы.

– Безумны вы, а я свободен
От предрассудков глупых догм.
Вам рабство в сладость, вы в неволе,
Ваш бог – придуманный фантом.

Петля стянулась…

Голос мой прозвучит набатом
Лишь для тех, кто верит в небесное
Царство.
Крест для кого-то символ веры, —
На груди он горит клеймом рабства.

Люди рыщут во тьме,
Словно псы, гонимые страхом.
Где он, мессия,
С мечом под рясой монаха?