Борис Ваградов: Парнасские цветы. Часть вторая

Налейте полнее бокалы, друзья,
И выпьем до дна мы во славу
Отчизны любимой, ее сыновей,
Всех тех, кто не с нами по праву.
Пусть будет им пухом родная Земля,
А тем, кто лежит на чужбине,
Не будет казаться им твердой она,
Пока они в памяти живы.

Раньше предки трудно жили, по полям, лесам бродили,
Не болтали, не галдели, языком ведь не владели,
Только звуки издавали и друг друга понимали,
И сильнейших как обычно вожаками выбирали.
О квартирах не мечтали, все пещеры занимали,
Ну а женщин и тогда даже очень уважали —
Как разведчицу туда ее первую впускали,
А снаружи остальные результатов, молча, ждали,
Если там ее съедали, зверя тут же убивали,
И пещеру по закону всем кагалом обживали.
Говорят, по разным слухам, что земля была им пухом,
О кроватях не мечтали и вповалку на ней спали.
Их простой и грубый ум не рожал высоких дум,
О любви они и сексе ничего тогда не знали,
По-простому для потомства женщин всех своих сношали
И, как звери, инстинктивно, их детей оберегали.
(Просветленные потомки и детей своих бросают,
Но так часто и так глупо их зверями обзывают).
Рано утром все вставали и нужду свою справляли,
А голодные желудки на охоту призывали,
Мамонтов больших и грозных палками они гоняли,
И в ловушки, то бишь в ямы, как-то все же загоняли,
А потом не очень быстро, там камнями забивали,
Но как жертву разрубали, мы пока что не узнали.
Все в сравнении познается, это всем давно известно,
Жизнь потомков сладко льется, это видим мы конкретно,
Ну а тот, кто недоволен и кому всегда неймется,
То диагноз тут простой – в примитивы, видно, рвется.

Так что дороже – ноги, голова?
Конечно ноги, как всегда,
Цена ноги хорошей – то золотая бутса,
А умной головы – от бублика дыра,
Поэтому у нас, кто дружит с головой,
И плохо двигает ногами,
Чтоб на задворках жизни не остаться,
Готовы в хакеры поддаться.
С ног на голову все поставить,
Мы хорошо умели,
Поэтому всех обогнать
По жизни не сумели.
Пора бы измениться нам,
И все расставить по местам,
И дать достойную оценку,
Как голове, так и ногам.

Душа и Молодость однажды
Решили выяснить вопрос —
Кто, все ж, моложе, и кто краше,
И утереть друг дружке нос.

Душа, не думая, мгновенно
Вселилась в тело старика,
И нежной ласкою безмерной
В объятья Фею завлекла.

А Молодость чуть усмехнулась,
Прошла, ни слова не сказав,
И Фея сразу встрепенулась
И упорхнула вслед стремглав.

И стал ответ совсем прозрачен
На этот каверзный вопрос,
И скажем прямо, однозначен —
Кто и кому утер тут нос.

Душа уже свободы захотела и начала мочалить тело,
То сердце колыхнет, то на кишки надавит,
И те невольно чистый воздух травят,
То в мозг заглянет вдруг и крутится там белкой
И ты идешь, шатаясь как от ветра,
То вдруг залезет в печень и с нею поиграет,
И желчным пузырем при этом управляет,
То вдруг заглянет в почки и в сточный пузырек
И ты сжимаешь ноги, чтоб «крантик» не потек,
То дернет вдруг за нерв и слышишь ноту «до»,
Которую ты взял от боли высоко,
То скрутит тело так, что белый свет не мил
И вот в конце концов ты валишься без сил.
Да, благородства ей отнюдь не занимать,
Когда родное тело не чтит, как свою мать,
Что ж, потерплю еще немного
И с треском вышибу ее я на свободу,
А если вдруг она войдет в другое тело,
То значит – ей свобода надоела.

Опасно студенту жениться,
Ведь он превратится в козла,
С женою он будет любиться,
Появиться «хвост» навсегда,
А будет он занят учебой,
То вырасти могут рога,
И тем и другим заниматься?
Отбросит копыта тогда.

Ближе стал уже к природе
И живу я по погоде,
Дождик льет – все кости ноют,
В бурю – плохо с головою,
Светит солнце, все в порядке —
Я с утра сижу на грядке.
А весной такой расклад —
С аллергией я дружу,
Когда яблони в цвету —
Нос, глаза все опухают,
Слезы лью и часто чхаю.
Летом бабочкой порхаю,
В зиму в спячку я впадаю,
Осень всей своей красой
Тянет в лес меня с собой,
Там грибы я собираю
И кусты все обираю
И домой дары природы
Все тащу, ну как с работы.
Время быстро пробегает,
Старость силы отбирает,
Наступает эра спазм,
Значит, ждет меня маразм.
Но наступит час другой,
Трупик вам оставлю свой,
Распрощавшись тут с душой,
Упорхну я в мир иной.