Борис Ваградов - Парнасские цветы. Часть вторая

Старость к нам приходит незаметно,
И скажу, она, не благодать,
Утром спать вам хочется безмерно,
На работу вовсе наплевать.
К зеркалу уже вы равнодушны,
Не несет оно былой красы,
Все, что от него вам только нужно —
Мимо потихонечку пройти.
Правда, говорят что украшает
Вашу престарелость седина,
Что она по жизни обещает
Уважение всюду и всегда.
Но не верьте этому поверью,
Это было раньше, и тогда
Место уступали старым людям,
Их ведь украшала седина.
Но не будем долго предаваться
Памяти давно минувших лет,
А продолжим сказочку про старость,
И про ждущий многих нас букет
– Это не гвоздики и не розы,
Это тот набор грядущих бед,
Где нас ждут уже одни неврозы,
Боли в сердце, в почках, диабет.

Наступит светлая пора?
Иль может по дороге грусти брести уже всегда?
А может луч надежды слабый блеснет в конце пути,
И воскресит желанье к жизни и новые мечты?
И расцветут букетом ярким парнасские цветы,
А в них прохладной тенью станут страдания мои.
О, Муза дивная, откликнись на зов моей души,
И освети печаль улыбкой, но нет, ты не спеши.

Застыл, накренившись угрюмый гранит
Над скорбно-забытой могилой,
Как стертая память друзей и родных,
Как знак безразличия любимой.

Ужель ты достоин такого забвения
И тех, кому жизнь подарил,
Растил, растворяясь в лучах вдохновения,
И нежно когда-то любил…

Быть может, душ незримых единение
Пути родства к истокам возвратит,
И древо предков, как святое бремя,
Потомок мудрый некогда взрастит.

Нальются ветви памятью нетленной,
Окрепнут корни рода навсегда
И след, остывший некогда к могиле,
Не зарастет травою никогда.

В плену твоих уже пропетых песен…
Томлюсь желанием услышать вновь,
Чтоб возвратить на миг златую осень
И с ней мою последнюю любовь.
Твой голос мягкий и печальный
Всегда мне душу согревал,
И вот сегодня на могиле ранней
Я эти песни с грустью вспоминал.

С тобой расстаюсь как с вечерней зарей,
С последнею вспышкою света,
Вступая во тьму безысходной тоски
И нет больше ласк, ни ответа.

Как-то раннею весною
В тишине ночной
Сон мой прерван был внезапно
Белою рукой,
Лунный свет в окно струился,
Разнося покой,
И я снова погрузился
В сон, уже иной,
Голос легкий и приятный
Плыл издалека
– Не волнуйся ты, мой милый,
Я с тобой всегда —
И в ответ я прошептал ей
– Попроси меня
Увеличить нам зарплату
Ведь она мала —
– Нам достаточно с тобою —
Голос прозвучал,
И в груди моей разлился
Неги теплый вал.
Я проснулся, одиноко,
В темноте ночной
Лунный свет унес с собою
Свет души родной.

Снова осень дожди и поля
С потускневшей омытой травой,
Пестрым пологом грустно лежат
Под нависшею серою мглой.
Зов летящих на юг журавлей
Нежным звоном повис в вышине
И, как души ушедших родных,
Отозвался тоскою во мне.

О чем задумался, мой старец седовласый,
О бренности земной, о днях минувших лет,
О детстве, о друзьях, или любви прекрасной,
Которая была, а, может быть, и нет.

О смысле жизни всей, или подруге верной,
Которая ушла, не взяв тебя с собой,
Оставив для тебя потомство, как наследство,
В котором ты нашел и счастье и покой.

А может быть о том что жизнь была напрасной,
Но не достиг ты в ней желаемой черты,
Что не дано судьбе, безмолвной и бесстрастной,
В жизнь воплотить желанья и мечты.

А может быть о том, что жизнь пустая штука,
Когда все в государстве кверху дном,
Когда опорой стала наглая натура,
А не семья, не бедный отчий дом.

А может быть о том, что будет все прекрасно,
И дети обретут и счастье и любовь,
А ты вдали чужой, холодной и безгласной
Почувствуешь их жизнь бессмертною душой.

А может быть тебя уже ничто не гложет,
И ты смирился с дряхлостью седой,
И жизнь тебя уж больше не тревожит,
И ты далек от суеты земной?