Сергей Кифюк: Жизнь, свобода, правда и сиротство. Стихи

Но мечты без тебя – ничто,
Даже если ты в тех мечтах.
Не одеть на мечту пальто,
Не носить на своих руках.

Ею можно лишь только жить,
Но не с ней пить любви вино,
Ее можно в душе хранить,
Остальное – не суждено.

Нет, нельзя от судьбы уйти,
Снова в венах волнуется кровь.
И неважно, что там впереди,
Если вдаль позвала любовь.

Настанет однажды день,
Прозвенит тот недобрый час,
Когда чья-то верная тень
Уже не укроет нас.

Как вечные Тир и Рим,
Останутся Север и Юг,
Но не будет уже таким
Настоящим твой новый друг.

Не будет того, кто жил
И мечтал, и любил, как ты.
Будто сердце твое носил
И лица твоего черты.

Мучительна ноша идущего,
Тернист его призрачный путь,
Неведомы тайны грядущего,
Непонята ищущим суть.

И в этом вся прелесть и подлинность
Таинственного бытия,
И врожденная непокорность,
В которой вся сущность твоя!

Я жить хочу, чтоб кровь кипела в жилах,
Чтоб каждый раз, как будто на войну.
Чтоб, как в аду над пеклом, у чертей на вилах,
Чтоб сто дорог, а женщину одну.

Чтобы она, как жизнь, была от Бога,
Чтобы молилась, верила, ждала.
Чтоб никогда не обняла другого,
А честь свою, как символ, берегла.

Чтобы когда вернусь домой усталый,
Израненный, разбитый, но живой,
Ее душа сверкала, как кристаллы,
А сердце было занято лишь мной.

И вот тогда я упаду ей в ноги,
За все, как есть, прощенья попрошу.
Забуду пройденные земли и дороги
И слезы милые мне сердцу осушу.

Любовь одна залечивает раны,
Любовь одна способна воскресить…
Разбить оковы, разомкнуть капканы,
Простить, забыть и в брани победить.

Я жить хочу, чтоб кровь кипела в жилах,
Чтоб каждый раз, как будто на войну.
Чтоб на моих стихом взращенных нивах
Я воспевал единственно одну.

Улетают на юг птицы,
Улетают туда, где ты.
Я хочу за них помолиться
И вложить в каждый клюв цветы.

Чтоб они до тебя долетели,
Чтоб забились в окне твоем,
Чтобы сердце твое разбудили
И напомнили о моем.

Чтобы каждый цветок уцелевший
Ты прижала к груди любя,
Я держал их в руках огрубевших
В заполярных снегах для тебя.

Улетают на юг птицы,
Оставляя мои мечты.
Застывает слеза на ресницах,
Умирают твои цветы.

Никто не любит женщину за юность,
Но любят юность в женщине самой.
Никто не любит женщину за мудрость,
Но любят ее именно такой.

Никто не любит женщину за верность,
Но верность женщины бесценна на века.
И тайна в ней, и свет, и бесконечность,
И жизни полноводная река.

Она одна средь тысяч во вселенной,
Дарованная богом иль судьбой.
Чтоб только с ней пройти по жизни бренной,
Не растеряв свободу и покой.

За воротами ждет старость,
Кривобока и горба.
Эх, пожить бы еще малость
До трухлявого гриба.

Мне б серебряные струны
На железные колки,
Горсть овса для злой фортуны
Да по полю в васильки.

По ухабам да обрывам,
Чтоб в поту и до крови,
Чтобы шерсть стояла дыбом,
Чтобы смерть, но от любви.

Если в драку, то за правду,
Если в морду, то врагу.
Если горю, то отраду,
Если в рай, то набегу.

Если другу, то свободу,
Если брату, то жену.
Если верить – только Богу,
Если сердцу, то весну.

Мне б серебряные струны
На железные колки,
Горсть овса для злой фортуны
Да с любимой в васильки.

Я не молюсь уже давно,
Давно о рае не мечтаю,
Не пью причастия вино
И книг церковных не читаю.

Не ставлю свечи за людей.
Грехи земли омыты Кровью,
Но мир не стал с тех пор добрей
И не наполнился Любовью.

Мой посох веры истончал,
Мой ум прикован к черной яме,
Не там я столько лет искал
Того, Кого нет даже в храме.

Я долго шел, как пилигрим:
И в дождь, и в снег, и под палящим солнцем,
Был жаждой истины томим —
Тянулся к свету юным сердцем.