Ануар Омар - Голос молчания. Стихотворения

Аллегории в «полном ходу»: иносказательно изображает через конкретный образ, сюжет, действо или явления («сердце сжимается и разжимается в ладонь; «логикой намыленные»; «сменные простыни»); персонифицирует человеческие свойства или качества, элементы смыслового какого-либо понятия или явления, которое стремится изобразить автор, не называя его («безумие дроби»; «небесные вельможи»; «целеустремленность календаря»; «мысль захлебывается за бортом»; «лысеющие горы»); или образно-предметный – конкретный предмет, существо, изображение которого представляет названное явление или понятие («чаще думается о плесени души»; «смысл коромыслом пустыми ведрами», «воды смоют макияж»; «мировой перекос»). С легкостью применяет метонимию: перенос предмета или явления по смежности на ближайший предмет или явление. В результате одно и то же название получают два предмета или явления, соседствующие и тесно связанные друг с другом («отяжелен опыт»; «сфотографированных душой»; «метла размышлений»; «потоки перемен»; «оборот суеты»; «уходящие строки»; «полнота излишек», «острота слова»).

У А. Омар могут несколько предметов или явлений переплетаться в единую нить («мечты корявят судьбы фотографий»; «мегаполисная ночь, мегаполисный день.. поглотил сына, отнял дочь»). В основном использует перенос метонимически («ступени в пустоту»; «карьерой согреты»; «словесная эпидемия»; «круговерть мгновений»; «расчищает взгляд»; «расписанное толпой»; «жить в унисон»; «тир души»; «анархия арматуры»; «измученное мгновение»; «за бедрами опыт»).

Любопытно, что к своим произведениям он подходит не только как художник, но и как математик. Изощренно и тонко, выбрав особую форму как повествование иносказательного характера, начинает, с отвлеченных предметов, и движется как бы по кривой (параболе), постепенно приближаясь к главной теме, а затем вновь возвращается к началу с завершающей кульминацией поучительной формой («созданные идеалы будущего обмотаны в одеяла незаданным вопросом»). Или стилистической фигуре другого порядка, состоящей образном преувеличении, называемой гиперболой («замороженность лицевых черт»; «за этим миром не успевают календари»; «мир утонул в болоте деградаций»; «переживаю за каждую букву души»).

Стилистическая окраска неравноценна: от книжных до разговорных, от официальных до непринужденных. А. Омар лишен какой-либо стилистической замкнутости, его отличает разнообразие индивидуально-авторских средств. Смело играет с оттенками настроений, смешивая или распределяя по тональности, придавая объемность и глубину, движение и покой, пульсацию и ритм. Экспериментируя, не боится потерять свой «почерк», растворяется всецело и в этом находит свой животворный источник вдохновения для новых художественных форм как самовыражения.

Не скрою, возникали трудности в определении приемов: не отрицая старую школу, словно «взобравшись на стул», он открывает «окно» к новым горизонтам, смело видоизменяя, формирует «подвижной состав», сцепляя семантикой движения глаголов. Эпически выражает воззрение на предмет, понимая контраст возможных позиций из множества различных языковых единиц, смело взаимосочетает с другими подобными по значению и даже контрастными – «свободное варьирование в океане тождества»!

Мастерски жонглирует всеми художественными приемами, как существующими, так и доселе не открытыми. Неустанно продолжает искать новые художественные средства, отображающие гармонию между внешним и внутренним миром, дающие дыхание и вдохновение.

А, главное, и самое удивительное, А. Омар пытается найти музыкальную структуру в стихосложении и, как преданный «Орфей», складывает поэзию на «гармоничный лад» музыки, создает свою «мелодию» в поэзии, свою мелодию «свободы духа».

При всей своей облегченности сложная форма повествования отображает диалектические конвульсии, как «ритм сердца, пульс века, дыхание земли, движение Вселенной», в которой «Голос молчания», скрытый, за столь прозаическим названием, проникновенным лейтмотивом пронизывает органический сплав художественных форм, «набатом» отзываясь в безднах человеческой души.

Его произведения сложились в единое неразделимое целое – в мелодию любви к поэзии, любви к слову через молчание..