Марина Бойкова-Гальяни: Стихи на перекрёстке. Поэзия

Я оскорбляла их и пела,
То, что давно запрещено,
И оглянуться не успела,
Меня схватили, как в кино.

Они мои скрутили руки
И носом в землю: не дури!
Покуролесила от скуки:
Смеялись даже фонари.

Я перепачкала в чернике губы,
С куста, срывая сочных ягод хмель.
Раскинусь навзничь под тяжелой гроздью,
Примяв собой зеленую постель.

Глаза неистово вбирают влагу:
Лесов росистых сладостную сень.
Под небом вижу облаков пушистых
Украдкой набегающую тень.

Грудь наполняет сладкая истома
Блаженный и качающий мотив.
Откинув суету, вздохну спокойно,
Глаза неслышно веками прикрыв.

Я ненавижу слов пустых
И ненадежность обещаний,
И приторность твоих прощаний.
Молчанье ― золото немых.

К чему бесплодные слова
Когда за ними нет и дела.
Пустые фразы ― дух без тела,
Или без мысли ― голова.

Как всё ж со мною ты жесток:
Чуть я усну, надеждой будишь
Опять пустой, и снова губишь,
Разрушив призрачный мосток.

Обещанного ждут три года.
И я уже три года жду;
Быть может, силы я найду,
Чтоб подождать еще три года.

Я если нет, не обессудь.
Я не могу смотреть без боли,
Когда ты по моей же воле
Ломаешь всё ― ну и забудь.

Сегодня выпал первый снег,
Как будто, напоказ.
Сначала я любила всех,
Потом любила вас.

Растает выпавший снежок:
Ночь станет равной дню.
Все повторится. Только вас
Опять не полюблю.

Тому, что связывало нас,
Я верю не вполне,
И, говорю, прищурив глаз:
Прощай, привет жене!

Моряк говорил мне о пылкой любви,
Я вторила нежно в ответ.
Уехал моряк, и осталось лишь мне,
Дать верности вечной обет.

Но месяц прошёл и другой пролетел,
Случилось, а как, не пойму,
Пришлось мне случайно ему изменить:
Да, я изменила ему.

За этот поступок господь покарал
Меня; кара хуже огня.
Ведь память любимого мной моряка,
Короче, чем у меня.

Люблю, когда заря
Затлеет на востоке,
Вставать и уходить,
И злой быть и жестокой.

В рассветный этот час,
Когда всего больнее,
Что покидают вас,
Я становлюсь сильнее.

Я не люблю друзей:
С врагами я моложе.
Наверно и тебя
Оставлю скоро тоже.

Петербургские дожди,
Беспросветная печаль.
Радость наша позади
Дней ушедших очень жаль.

Не вернуть нам нежность рук,
Невесомость наших тел.
Наслажденье, как испуг.
Разве может быть предел

Счастью нашему? Конец.
Нас любовь сожгла дотла.
Сырость, слякоть и свинец
Неба серый, дождь и мгла.

Кто смерти ближнему желает,
Тот сам безвременно кончает.
Что ж, правда, жизни такова:
Поверьте, сбудутся слова.

Да, одержать довольно смело
Добро над злом всегда умело.
Жестока жизнь, жестокий мир
И каждый третий в нем вампир.

Взгляни вокруг: все вроде люди,
У всех всё те же лица, груди.
Теперь на зеркало смотри:
О, боже, пусто!

На утонченно-нежном стебельке
Чуть бледно-розовый цветок прозрачен.
Он юн и хрупок, и на мир глядит
Распахнуто, но робостью охвачен,

Он скоро скроется и навсегда,
Увидев, что земля его не стоит.
Так и с людьми бывает иногда,
Что много ждут от жизни. Все пустое.

Маленьким кусочком солнца
Средь январского мороза,
Желтая хранится тыква.
Снегу белому угроза.

Съесть её? Но позабуду
Я, что лето существует.
Что прошло и снова будет.
Нет уж, пусть пока зимует.

Чтобы солнцу стыдно стало:
И не светит, и не греет.
Тыква цветом ярко-желтым,
Думу о весне навеет.

В том, что с нами случилось
Ты вини не меня,
Слишком быстро приелось,
Захотелось огня.

Сладость быстро наскучит,
Если много её;
Меня совесть не мучит,
Что мне сердце твоё?

Я ― богиня морская,
Соль мне меда вкусней.
Кровь я выпью по капле.
Пей со мною, Пелей!