Девочка Грусть: Тишина с запахом кофе… Но, я помню, ты любишь виски…

Странно – не зная, зачем мы сюда пришли,
Планировать жизнь, выбирая среди возможностей.
Мы в чём-то похожи, наверное, в осторожности,
Но растерялись на разных концах земли.

Беглыми взглядами смотрим на этот мир,
Снова пытаясь понять парадоксы вечного.
Стало возможным услышать простого встречного,
Не выходя за пределы своих квартир.

Знать о нём больше, чем знаешь саму себя,
Фактов, конечно, не более. Только кажется,
Что никогда ничего просто так не скажется,
Правда, хотелось бы – искренне и любя.

Можно считать это чувством – из ряда вон,
Не преступая границ всевозможной этики.
Только однажды захочется просто встретиться,
Чтобы понять что реальность – всего лишь сон.

Так, не сбываясь в ни жизни, ни где-то вне,
Мы не обманем друг друга, и будем искренни
Именно в той, изначально искомой, истине,
Что заключается в этом глубоком сне.

Мы не обманем друг друга и в том, что там,
Где пролегли параллельности наших ломаных,
Мы друг для друга останемся лишь фантомами,
Тайно желая встречи своим телам.

А так хотелось верить, даже ждать,
Ведь в жизни этой серой, суматошной,
Ты был одним из тех, кого возможно —
Вот так – невыносимо – обожать.

От странности таких свободных чувств,
В душе своей, заштопываю дыры,
Но все слова из уст твоих, любимый,
Я как молитву – помню наизусть.

Но рвётся изнутри: «Хочу с тобой!»
«Увы, нельзя…» – подсказывает разум.
А в небе – звёзд рассыпанные стразы
Сверкают не у нас над головой.

Но честность – это, знаешь ли, как дар,
А может быть – несчастье. Но, спасибо
За искренность чарующих улыбок,
За горький, но оправданный, финал.

Мне некого заочно обвинить —
Себя, пожалуй, только – в том, что снова
Позволила себе – тебя – как бога —
Вот так – нечеловечески – любить.

Судьба связала хитрые узлы.
А может просто стала я другая?
Но всё, что я любила, догорая,
Рассыпалось частичками золы.
Остались в небе наши журавли,
А мы синиц не выпустим из клеток.
Судьба навяжет шапочек, пинеток,
А время пролистает феврали.

Мы будем зимовать из года в год
Под крышами высоких серых зданий.
И тайно любоваться журавлями,
Устав от рук и прочих несвобод.
Судьба всё так же вяжет и прядёт,
Укутывая шарфами надежды,
Но мы мечтаем снять с себя одежды,
Как будто оперение не в счёт.

А может просто стала я собой?
Но так или иначе – несмышлёной,
Забытой богом, им же – не прощённой
За свой полёт, небесно-голубой.
Судьба подарит свитер шерстяной.
Под ним, в груди, от глаз чужих, я спрячу
Свою печаль, но так или иначе —
Останусь птицей чьей-нибудь ручной.

Шизофрения – подарок для самых избранных —
Тех, кто не верит в запреты и лечит ядами —
В общем, для нас… Но зачем-то совсем не рядом мы,
Призраки собственных снов. Но чужими жизнями
Мы непременно сыграем – в лото и в шахматы,
И, как одежду, примерим друг друга, грешники,
Только изучим размер и посмотрим ценники.
Выберем нужное, яд размешаем с сахаром.
Несовпадения будут фатальным выстрелом.
Глядя в глаза, мы друг другу оставим главное —
То – ничего – но застрявшими в горле – правдами,
После – останемся сводкой сухой статистики.
Шизофрения – находка для тех, кто думает
Много и часто, абстрактно и слишком внутренне.
Не размотать наших мыслей клубок запутанный,
Мы одержимы – друг другом. А время, лунами,
Солнцами, катится к западу, но – затмением,
Топит в себе наши чувства, слова, события,
Что там на сердце – однажды покажет вскрытие.
Только сейчас, без инструкции по применению,
В дозах таких мы друг друга хотим, что кажется,
Боль от побочных эффектов приблизит к этому,
Вывернув нас наизнанку, зачем – неведомо,
Несовместимая с жизнью, со смертью – разве что.

Ангел мой нежный, спускайся ко мне во сне.
Знаешь, ночами врывается грусть без стука.
Эх, одиночество… страшная всё же штука,
И, почему-то, всегда достается мне.
У печали твои глаза, потому я её люблю.
Этот взгляд не заменит никто и ничто на свете.
Снова ветер, обычно срывающий двери с петель,
Как щенок – только жалобно плачет, и я не сплю.
Не размышляй только долго о том, что я
Так и не стала сильнее своих привычек,
Слишком уж слабая – девочка без косичек,
Жаль, не богиня, была бы тогда твоя.
А печаль в ноябре – везде, как стихия, а может, смысл.
И пропитаны ею дворы, города и страны,
Даже воздух наполнен печалью – корично-пряной,
И как будто бы горе и радость в одно слились.
Просто не знаю, зачем я тебе нужна —
Нервов комок, меланхолия в жесткой форме…
Я ведь в своё постоянство пускаю корни,
Неисправима, и слишком тобой больна.
У печали твои следы, но зима их покроет льдом.
По привычке, я буду ходить по её дорогам,
С кем-то встречаться, но снова молчать о многом,
Изредка грея себя не твоим теплом.
Снова вот сутки на день и на ночь делю.
Не утешай, мне спасенье – твои ресницы!
Если ты рядом – мне нежно и сладко спится.
Знаешь, мой Ангел, я просто тебя люблю.
А зимой мы не верим в жизнь, и теряем чуть-чуть себя,
По-другому её пережить может только гений.
У печали твои очертания, сны и гены,
Я люблю её, значит – я очень люблю тебя.