Ярослав Мальцев - Я благодарен тебе. Про чувства, женщин и пустоту

Как я завидую тем,
Кто цветами свой путь покрыл,
Кто за тщетностью суетных дней,
Не совсем еще сердцем остыл.

Кто способен визжать и петь,
От волненья глотать слова.
И умильно-робко смотреть
В дорогие сердцу глаза.

Кто способен в единый миг,
Всем рискнув, подойти к мечте.
Кто еще головой не сник,
Я желаю побед тебе!

Природа нам благоволит,
Лучами Ра пригрев.
В тени куста мой друг сопит.
В объятьях юных дев.

Они прелестны и чисты
Невинностью цветка.
И их дыхания легки,
Как крылья мотылька.

Мужчинам весело гулять
Средь женщин и вина.
Давайте жизнь наполнять
Бокалами тепла!

В этом взгляде я вижу упрек,
Острой болью он ранит меня.
Ты прости, извини, я не смог,
Я не смог полюбить тебя.

Мы с тобой случайно сошлись.
Я – пустой, ты огня полна.
Мы по разным тропам прошлись —
На одной нас судьба свела.

Ты сильна: и ни слов, ни слез,
Лишь дрожание бледных губ.
А в глазах мириады грез
Гаснут пеплом, летящим с труб.

Что я помню? Чужие постели
И пленящий обмана туман.
Как за мной закрывались двери
В опустевшие души дам.

Как заря занималась с востока
И рапир веселящий свист.
Как на бурые жизни соки
Не спеша опускался лист.

Помню я дым костров, привалы,
Как в бою соперник кричал,
Когда мой пистолет кремневый,
Из себя искру иссякал.

Помню женские слезы, просьбы,
Но в душе моей пустота.
Я был найден ночью морозной
На пороге чужого гнезда.

Вчера сказала мне «да»,
Кольцо на палец надев.
Сегодня тебе пришла,
Повестка, что счастье – блеф.

Той ночью в лихом бою,
Геройски пал твой солдат.
Слегка был присыпан землей,
Ботинок и автомат.

Стране на людей плевать,
Ей мясо, мясо нужно.
Рыдайте, невеста, мать,
Парнишкам служить суждено.

В две линии на перроне.
Громкий «Славянки» марш.
Всем хватит мест в вагоне.
Все на войну – на фарш.

Рвутся снаряды. Пули,
Стаями сеют смерть.
Как же безусо юны,
Те, кого примет твердь.

Жизнь миновала стрелою.
Девушка дома ждет.
Место последнего боя,
Скоро травой зарастет.

Только отец не забудет.
Только старушка всплакнет.
Свечку в День павших поставит,
К братской могиле пойдет.

С красивою русой косою,
С бездонною синью глаз.
Как я восхищался тобою!
Как ты мне легко отдалась!

Ты мне улыбалась мило.
Эоловой арфой звучал
Твой голос, когда игриво
Тебя я к себе прижимал.

Я думал: мы вместе навеки…
С другим ты идешь в номера…
Извилисты жизни реки,
За вами! Не дрогнет рука.

Все прошло. Лишь осталась Луна
Да скамейка, где вместе сидели.
И простая косынка из льна,
На которой мы пили и ели.

Лишь остались в сердцах голоса,
Да на фото поблекшие лица…
Разделяет нас мин полоса,
Знак героя с гвоздикой в петлице.

Настала весна, взгрустнулся
Твой поцелуй у дверей.
Нежно тогда коснулся,
Белой руки твоей.

Ты предложить не смела.
Слова не мог сказать.
Где-то цыганка пела,
Как тяжело уезжать.

Ныне Пречистой Мери
Ты остаешься в мозгу.
Ко многим входил я в двери,
Вспомнить их не могу.

Ко многим входил я в двери,
Не вспомнить их имена.
Ты же Пречистой Мери
В сердце осталась одна.

Почему, за что-то бороться?
Почему, куда-то идти?
Может просто взять и остаться?
На равнине покой обрести.

Пусть мистралью несутся годы,
Пусть другие чеканят шаг.
В бурных реках пусть ищут броды,
Пробиваясь в герои саг.

И в медалях, бумагах, славе,
Гордой поступью – на Олимп…
А оттуда тропа к канаве
И последняя почесть – нимб.