Антология - Русская поэзия XIX века, том 1

С первых шагов в литературе, в 1819 году, Бестужев примыкает к поэтам «Арзамаса», высмеивая эпигонов классицизма. Но Бестужеву чужда также и общественная индифферентность карамзинистов. Он выступает за литературу, наполненную большим гражданским содержанием. Бестужев создает образ поэта-избранника, поэта-революционера, способного преобразовать действительность. В поэзии Бестужева высокий романтический подвиг гражданского служения сопряжен, как и у Рылеева, с предчувствием неизбежной гибели.

После поражения восстания декабристов настроения трагизма, вызванные сознанием оторванности от народной почвы, определяют звучание его поэзии. Романтизм Бестужева претерпевает характерные изменения: высокая гражданская тема сменяется темой роковой обреченности.

Произведения А. А. Бестужева печатаются по тексту издания: А. Б естужев-Марлинский. Полн. собр. стихотворений. Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Большая серия), 1961.

Череп(стр. 279). — Существует предположение, что стихотворение представляет собой полемический ответ Баратынскому, у которого также есть стихотворение «Череп». Эпиграф — из монолога Фауста (сцена «Ночь») — Гете, «Фауст», часть I.

АГИТАЦИОННЫЕ ПЕСНИ А. БЕСТУЖЕВА И К. РЫЛЕЕВА

Агитационные песни были созданы по инициативе Рылеева с целью пропаганды в народе революционных идей.

«Ах, где те острова…»(стр. 283). — Песня предназначалась для распространения в дворянской среде, которой были понятны содержащиеся в ней сатирические намеки.

Где читают Pucelle… — Имеется в виду запрещенная в России антиклерикальная поэма Вольтера «Орлеанская девственница» («La pucelle d’Orléans»).

Бестужев-драгун — А. А. Бестужев, служивший в драгунском полку.

Где наш князь-чудодей // Не бросает людей // В Вислу. — Имеется в виду великий князь Константин Павлович, наместник Царства Польского, всячески издевавшийся над поляками.

Не боится когтей // Танты. — Имеется в виду тетка жены Булгарина, прозванная Тантой, у которой Булгарин был под башмаком.

А Мордвинов кричит… — Речь идет о Н. С. Мордвинове (1754–1845), государственном деятеле, пользовавшемся популярностью среди декабристов.

Где не думает Греч , // Что его будут сечь… — Ходили слухи, что Греч был высечен в тайной полиции.

Где Сперанский попов // Обдает, как клопов , // Варом. — Намек на религиозно-мистические увлечения Сперанского в начале 20-х годов.

Измайлов. — Баснописец А. Е. Измайлов был известным пьяницей.

«Ты скажи, говори…»(стр. 284). — Как в России царей // Давят. — Намек на убийство Петра III и Павла I.

А жена пред дворцом… — Екатерина II принимала непосредственное участие в низвержении Петра III.

Как курносый злодей… — Имеется в виду Павел I.

«Ах, тошно мне…»(стр. 285). — В начальных строках использована популярная песня Ю. А. Нелединского-Мелецкого «Ох, тошно мне на чужой стороне…».

Без синюхи // Судьи глухи… — Синюха-пятирублевая ассигнация; здесь — взятка.

А под царским орлом… — Вывески кабаков и питейных лавок украшались гербом с изображением двуглавого орла.

В. КЮХЕЛЬБЕКЕР

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797–1846) — поэт, драматург и литературный критик. Родился в Петербурге, в обрусевшей немецкой семье. В 1811 году поступил в Царскосельский лицей, и его друзьями стали Дельвиг и Пушкин. В лицее он стал членом «Священной артели», большинство участников которой вошли затем в тайное общество декабристов Союз спасения. В 1819 году был избран в «Вольное общество любителей российской словесности». В 1820 году Кюхельбекер уехал за границу, жил в Германии, Италии, Франции. В Париже с успехом читал лекции по русской литературе. В Германии познакомился с Гете, а во Франции — с Бенжаменом Констаном. В 1824 году совместно с В. Ф. Одоевским начал издавать альманах «Мнемозина». В 1825 году переехал в Петербург и вступил в Северное общество. После поражения декабрьского восстания бежал из России, но был схвачен в Варшаве, доставлен в столицу и посажен в Петропавловскую крепость. Был приговорен к смертной казни, которая была заменена двадцатилетними каторжными работами. Впоследствии и эта мера была изменена: более десяти лет просидел в одиночном заключении в разных крепостях, а в 1835 году сослан в Сибирь. Больной туберкулезом, потерявший зрение, Кюхельбекер скончался в Тобольске.