Владимир Иванов - Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат

Каким смешным бы не казался этот Дед,

Одет в халат или изысканно раздет,

Своих оленей гонит к морю он,

Или ползёт по пробкам в Мореон.

Весь в модных самогонных веяниях,

Или разведать что-то новое у Ксении,

Чуть рассмешить свой седою бородой,

Это декабрь, месяц пришел такой.

И если сизым кажется огромный нос,

Прости его, такой теперь Мороз,

Невежлив к бабам и валяет дурочку,

Так это он искал к зиме Снегурочку.

Потел и там и здесь он всех быстрей,

На кастинге снежинок, заек, Мизгирей.

А впрочем есть традиция у нас такая,

С друзьями в баню и пусть сами выбирают.

С надеждою гляжу в глаза самой Надежде,

Вы, извините за настойчивость меня, невежду.

Вы – женщина, другой не вижу я причины,

Понять в глазах тоску голодного мужчины.

Вокруг, все запивают воду, словно балерины.

Зуд из меня, почти комарик малярийный,

– Здесь, кроме силоса, хоть есть поесть кого?

– Вы подождите, будет мясо, полчаса всего.

Спасительница тех, кого в буфете рок собрал,

Чтоб никого в той суматохе я не покусал,

И все бредут вокруг неё суетливой толпой.

Не зная, что живут, этой Надеждой одной.

(Моей боевой подруге по светским тусовкам певице Злате Божен – посвящается)

Пульсом стучит во мне мантра одна.

Как с неба стекает на землю вода.

Я в воду, раздевшись, смело войду,

И к небу, взлетаю, я словно в бреду,

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Царевной-лебедем раньше ты звал,

И верность мою в свои руки прибрал

Небесной воды охладевший поток,

Мне вычерпал силы земной голубок.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Пульсом стучит во мне мантра одна.

Как с неба стекает на землю вода.

Без огонька, вздыхая одна уж давно,

Как камасутру читаю эту мантру в окно.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Мне птицы щебечут в окошко ответ,

Что лебедя верного поблизости нет,

У синего неба лишь радужный след,

А глупый охотник желает и ищет ответ.

Фарш невозможно провернуть назад,

Моей любви ты не был рад.

Тебе дарила всю себя,

Ты не сберег эту силу огня.

Как часто тайны выдают не ноги

Про изворотливость в постели,

Движения других с большой дороги

Хоть за рулём любой автомодели?

Мужчины, женщины, всем бывает,

Размеры черепа уже не помогают.

Когда приматам мозга не хватает,

Они в движении мысли отключают.

В движениях – разбойны и без правил,

Хотя шустры, маневры их без логики, Как будто током кто слегка ударил,

И вслед летит посыл о педагогике.

Подрезав нескольких уже который раз,

Включаем очевидность некоего орала,

Молча душа кричит, кипя завидев вас, – Свои права, ты тоже где-то нас-о-сала!?!?

Встречаешь часто изворотливых ужей, Гранат за пазуху метни гадам скорей.

Хоть, зачастую, они вовсе безобидны.

И это по головке в пятнах ярких видно.

Сжалось энергии вулкан в один кулак,

И жала спрятаны примерно за зубами так.

Рука в руке – как всё ужасно с милым мило,

Дерни колечко, пока время не застыло.

Подспудно мыслей перебрав картинных строк,

Я вспомнил о приятных исключениях урок,

И если в этих образах оттенки ничего не значат,

Уж. Замуж. Невтерпеж с гранатой, не иначе.

Им скольким котелки с короною сорвала

Команда: «Умным – налево, а красивые – направо»?

– О, Эврика! – встретив былых подруг,

– По стати, молока стране давать за двух!

Да много ль кормилица даст молока?

– Не выдоишь за день – устанет рука!

На вечный never, ever отзывалось Эхо,

И всеми студнями тряслось от смеха.

– Кто ловче? Ловче всех на свете я! —

Мычала дружная яловых всех семья.

Священных нас не стоит с молоком мытарить,

Разделать ловко и неспешно жарить.

Я стал свидетелем лактации бобовой сои,

Без мяса пирожок я пожевал в кафе у Зои,

Вкусил полпуда соли, находясь в нирване,

Играл я с морем, разгоняя волны в ванне. Осталось захмелеть от кружки нулевого пива,