Владимир Иванов - Математическая колыбельная. Стихи и е-байки для внучат

PS: К чему скрывать?

Я в обществе здорового цинизма,
Смертельно болен беЗконечной жаждой жизни,
И заражаю злою жаждой я без всякой клизмы,
Пока целы мой пол и стать.

Тем множу я добру примеры,
Как вырастить зело без меры.
Как жаль, что всем хочухам не понять,
От их, – Давай! – ломается кровать.

И удовольствий стал короче миг,
И хоть без трепета волнения,
И чаще наслажденья утекают в стих,
Под рост сердечного давления.

А карма обилия секса орального,
Расстроит любого нормального.

Здесь, у Никитских на заснеженных бульварах,
Живые души собрались, почти по парам,
Кто рассмешить, кто в мир нести любовь,
А кто зашёл на раны нежно сыпать соль.
Гений поэта – живым чувствам проводник,
Не ной, чтоб дух народный в нём не сник.
Штиля высокого на этом кончилась премьера,
Знакомимся – Владимир, Александр, Валера..
Кофе, коньяк и славу делим на троих,
Из разных вер, обрядов, слов – живой триптих.

Про белых мух упорные ходили слухи.
– Найти бы их, – была мечта у черной мухи,
И затаивши ся за печкой посреди добра,
Приход однажды их она узрела из окна.

У белых, черных хоть миры и параллельны,
Но перелёт одних к другим смертельный,
Их разделяет плоскостью холодное стекло,
За грань которого цветным ходить разрешено.

Приятна нежность персиков и спелых дынь,
Не то, что хруст искусственных арбузов.
– Не прижимайся близко так, поэт, остынь!
– Я только, взглядом, назовите своё имя, Муза!

***

Расперло тыквы от белых семян,
Терпеть им осень нету больше мочи,
И вам напрасно рвать пустой баян,
Ад победил и день опять – короче ночи.

В ночи визжат азартные чертовки,
Что рай напрасно всех потом осудит,
И скучно жить им на одной морковке,
И что чертовки, тоже в чем-то люди.

Мычат священные коровы этой каше,
– На молоке весь вырос мир, давно стоит
И с молоком прохладным станет краше,
Хотя в умах кипит, от их рогов союза и копыт.

Милее дед Мороз и райская прохлада?
Снегурочки всё не дают во сне покоя,
Снеговику и в холод не хватает жара ада,
Супов с соплей его оторванной моркови.

Как часто красный день календаря,
Из-за пустой цикличной трансформации,
Казалось, пролетал с тобой буквально зря,
И становился днём нелепой ситуации.

Нужны в столице деньги, земляки,
Без рыцарей коней тут вдоволь скачет,
А что и кто здесь кто-то чешет без любви,
Виною одни шарики и вот никак иначе.

Что шарик притерпелся нынче к власти,
Чуть смажут и везде пролезет в страсти,
Хотя здесь много избалованных Европой,
Кто любит лиц, что и без мыла лижут жопу.

И пусть опять обижу старого отца Дюма,
Всей этой власти цвет – настойка из дерьма,
Удобны им, кто притворяясь полной дурой,
За деньги, тет-а-тет и присосаться к синекуре.