Array Народное творчество (Фольклор): Легенды Крыма

Откуда бы не глянул человек, скала эта хорошо видна. Давно она отвернулась от деревни нашей, склонилась в поклоне к старокрымскому лесу. Стоит печальная, словно задумалась. На восходе солнца, если глянуть с той стороны, станет видно, как на скалу взбирается огромный человек, одной рукой ухватился за ее вершину, а другой упирается в расщелину, и весь прижался к серому камню, чтобы не свалиться в пропасть. Только каменный тот человек, не живой. Говорят, то окаменелый чабан. Говорят люди, а правда ли, нет, кто знает?..

Когда приходит Курбан-байрам, наши старики смотрят на Курбан-кая и вспоминают о чабане, камнем ставшим.

Прежде много было чабанов; каждый зажиточный татарин имел свою отару барашек. Только лучше, чем у Муслядина не было в долине отары, потому что чабаном у Муслядина был сам Усеин. Знал чабан Усеин каждую тропинку в горах, каждую прогалину в лесу, каждый ключ в лощине. Ни один баран не пропал у него, ни одна барашка от отары не отбилась

Муслядин был так доволен своим чабаном, что обещал ему свою дочь.

Но жаль, у Муслядина была только одна дочь, Эмне, И эта дочь вертела отцом, как хотела.

А в сердце Эмнэ поселился давно молодой Рефеджан, Арык-Рефеджан, как звали его в деревне за тонкий стан. Веселый был Рефеджан, удачливый. Не скрывал своей любви к Эмне.

Узнал об этом чабан Усеин, разозлился на Рефеджана, а через неделю так случилось, что упал Рефеджан со скалы и разбился на месте.

Пришел праздник жертв, Курбан-байрам, принес чабан Усеин хозяину жертвенного барана. Принял барана Муслядин и, вздохнув, печальную весть сообщил про Рефетджана. Узнав, что убился Рефеджан, Усеин только усмехнулся:

– Каждому своя судьба.

И когда зарезал курбана, омыл в его крови руки, усмехнулся еще раз.

– От отцов дошло: кто сам упадет, тот не плачет.

Понравилось мудрое слово Муслядину, и подмигнул он чабану, когда проходила по двору Эмнэ.

Тогда послал чабан старуху, которая жила в доме, поговорить с Эмнэ.

– Хочет, чтобы ты полез на ту скалу, где убился Рефеджан. Влезешь, – пойдет за тебя, – сказала старуха, возвращаясь с ответом девушки

Почесал голову Муслядин

– Никто туда не мог влезть, как ни пытались

– А вот я влезу.

– Хвастаеш!.

Обиделся чабан Усеин и поклялся:

– Если не влезу, пусть сам стану скалой.

И видела Эмнэ, как на закате солнца стал взбираться чабан по скале, как долез почти до самой ее вершины и как вдруг оторвался от нее огромный камень и в пыльной туче покатился вниз, с грохотом

Пошли люди туда, думали, разбился чабан, но, как ни искали, не нашли его, а когда на восходе солнца пришли снова, то увидели чабана, превратившегося в огромный камень.

Говорят, когда долез чабан до вершины скалы, то увидел тень Рефеджана и окаменел от страха.

И сказали наши татары, что на Курбан-байрам принес чабан самого себя в жертву Аллаху, и назвали ту скалу – Жертвенной скалой – Курбан-кая.

Так люди говорят, а правда ли, нет, – кто знает!

Радость мирной жизни удесятеряется, если рядом опасность имеется. Люди на войне, в самом горниле ее побывавшие, особенно чувствуют, чего стоит мирный сон, красота яркого дня и очарование темной звездной ночи.

Жители Отузской долины ни с кем не воевали, но очень ценили мирную жизнь, проживая вблизи Кара-Дага – Черной горы. Неспокойна была гора еще во времена тавров. Говорили тавры о том, что гора эта временами просыпалась, над вершиной ее поднимался дымок, потом с ужасающим грохотом вверх взлетал столб огня, а на округу изливались потоки расплавленного камня. Времена те ушли, но в огромной пещере внутри горы поселился великан одноглазый. Днем он отсыпался, храпя во сне, хотя и мирный храп этот напоминал отдаленные раскаты грома, а сама гора вздрагивала, когда великан поворачивался сбоку набок. Глубокой ночью великан просыпался и выходил из своей пещеры через лаз, похожий на огромную воронку, и тогда люди могли видеть издалека, как красным цветом крови светится его единственный глаз.

Великан, проголодавшись за день, требовал себе пищи, напоминая об этом ужасающим грохотом, при этом он начинал швырять в долину огромные камни, повреждая деревья и виноградники. Жители вынуждены были жертвовать великану овцу и быка.

Получив их, великан успокаивался. Жители могли заниматься своими обычными делами:. Выгоняя на выпас овец и коров, выходя в сады и виноградники. Наступал вечер, чабаны гнали стада овец в кошары, отовсюду слышалось блеяние и мычание животных. Возвращаясь с садов и виноградных полей, девушки пели песни девичьи о любви и о счастье – дивные трели девичьих голосов разливались по всей долине. Но приближаясь к жилищам голоса стихали, девушки с опаской поглядывали в сторону Кара-Дага, черной громадой возвышающегося над долиной, а вдруг одноглазый великан покажется?