Василий Федечкин - И падал день… (сборник)

Стараюсь жить по принципу Ахимса
И каждую травинку уважать.
И пирамиды древние, и сфинкса
Мне в жизни этой хочется понять…
Ведь как устроен мир, мы до сих пор не знаем,
Пусть говорят, что Дарвин разгадал.
Порой себя совсем не понимаем,
А Бога разве кто-нибудь познал?
Мечтаем о пришельцах, в чудо верим,
Уж в космос мы слетали, на Луну,
Пред тайной жизни нам закрыты двери,
Но хочется познать все, я не лгу…
Давать советы, убеждать – все бесполезно,
Но для чего-то мы приходим в этот мир?
Пусть Дарвина теория кому-то интересна,
Другим смешно и слышать – потомки мы горилл,
Трудно разбираться в том, что ты не делал,
Но хочется постичь, понять и уяснить
Совсем не так, как Дарвин это сделал.
Так где ж берет начало таинственная нить?

Крест нательный – символ всех мучений,
Памятный и вечный знак для нас.
Будь художник ты, учитель или гений –
Береги его от посторонних глаз.
Он ведь дан тебе в момент крещенья,
Ты носи его до окончанья дней,
Ангел был с тобою в то мгновенье
И поддерживал горение свечей.
Крест и ангел – вот твоя защита!
Лишь с крестом творятся чудеса.
Крест Господний – таинством покрытый,
Христос с него вознесся в небеса.
Потому храни его ты очень строго,
Нежно прижимай его к груди.
Что дано тебе, пускай совсем немного,
Весь свой путь с крестом своим пройди.
Ведь недаром об ушедших в память,
Почитая и молясь за них,
Крест всесильный на погостах ставят
Защитит он мертвых и живых…

Никто не знает времени и даты,
Никто не знает час, когда придет
Час поощренья, а кому расплаты,
Когда Господь к себе нас призовет.
Но всем приходит срок, вот это знаем,
Кому чуть раньше, а кому далек,
И все ж грешим, хотя и понимаем:
Суд справедливый будет очень строг.
За каждый наш проступок и провинность,
Обиду, оскорбленье и упрек,
Стяжательство, измену, нашу леность,
Ведь час расплаты, он не так далек…
И пишут наверху дела земные
Для каждого отдельною строкой,
Красивой вязью про дела дневные,
Но черным цветом про ночной разбой.
От глаз небесных вряд ли утаишься,
На это не надейся и не жди.
Хорошее, плохое что случится –
Ты в храм Господний все равно иди.
Заранее поведай и покайся,
Молитву сокровенно ты прочти,
Во всем содеянном открыто ты признайся
И жди прощенья, но смиренно жди…

Никогда никому не завидуй,
Помни – зависть советчик плохой.
Кто не слышит, ты жестом уведай,
Проведи и того, кто слепой.
Помоги ты больному ребенку,
Не забудь свою старую мать,
Не жалей молока для котенка,
И упавшему руку подать.
Не проси ты подарков у Бога –
Добрым словом его вспоминай,
И не будешь судим ты им строго,
Ну а помощь придет, так и знай!
То, что зависть – один из пороков,
Ты запомни надежно, навек.
У грехов не бывает ведь сроков,
Не греши, и зовись – человек…

Где мой месяц – вдохновитель,
Мой советчик и учитель?
Без него мне очень грустно,
В черном небе слишком пусто.
Я подумал: не напрасно
Вдруг пропал мой месяц ясный,
Он теперь, снежинки ткет,
Новый год уже идет.
Чтобы праздник был красивый,
И нарядный, и счастливый,
Долго месяцу трудиться,
Со снежинками возиться,
Миллиарды надо ткать,
Людям чтоб потом отдать.
Не боюсь, я точно знаю –
Месяц к нам не опоздает,
Он к нам вовремя придет
И снежинки принесет.
Небо черное осветит,
Новый год со мной отметит,
И рассыпет серебром
Реку, лес, мой старый дом.
Будут медленно кружиться,
На ладонь мою ложиться
Те снежинки белые,
Пушистые и смелые…

Я спросил у Пастернака:
Стоит мне писать и как?
«Ты большой хвастун, писака, –
говорит мне Пастернак. –
Если взялся ты за дело,
Правду ты пиши, не трусь,
Пусть нескладно, неумело,
Говори всем – я учусь.
Будешь правду гнуть открыто,
Ты со временем поймешь,
К нам же дверь пока закрыта,
Станешь врать, то не войдешь…
Больше бей по власть держащим,
Защищай народ, твори.
Про чиновников, творящих
самосуды, – говори.
Не забудь и про природу,
Достается ей родной,
Коль написано от роду,
Не ищи ты свой покой.
Пусть получишь пару шишек,
Лоб себе ты расшибешь,
Не возьмешь ответ из книжек,
Пока сам все не поймешь.
Как поймешь, то сразу к делу,
Просвещай народ, дерзай,
Постепенно, но умело
Бой за правду начинай».
Вот такой ответ поэта,
Получил я на вопрос,
Пусть с того, другого света,
Но я понял – не дорос…