Ника Январёва - Свечечка. Стихи не для всех

Не торопясь, уходит век,
В последних лужах отражаясь,
Как посторонний человек,
В вагоне сумрачном качаясь.

А позабытое ведро
С пахучей бездной земляники,
В траву упавшее давно,
Внезапно станет многоликим.

Как уходящие в туман
Потоньше шёлка паутинки.
Как неизбежный караван:
Слов и движений душ – миг дымки.

Как отзвучавшие в годах,
Не всеми понятые звуки,
Отяжелевших черепах
Шаги – без помощи сторуких.

Как исполины пирамид,
Перебежав тысячелетья.
Как, свежим дождиком омыт,
Асфальт, смотрящий в строки эти.

***
Какая разница, где сгиб
И кто согнул под свой артикул,
Кто равнодушен, кто осип,
Кто завершил внезапно цикл…

Чашек фарфоровая нетронутость.
Блюдец жеманных серебряный край.
Торта цветная напыщенность-холодность.
Чайник пузатый: «Скорей наливай!»

Стулья пусты, аккуратно задвинуты,
Их не встревожили быстрой рукой.
С блеском полы, замечательно вымыты…
Возле окна – человек с сединой.

Солнце полнеба проехало медленно,
Скрылась небесная синь в облака.
Мёртва листва: абсолютно безветренно.
Сдул бы хоть ветер тоску старика…

***
Шалый август – как трость из бамбука:
Лёгкий, прочный, надёжный на вид.
Нет приятней и радостней звука —
Яблок стук. Мёдом воздух налит.

На озёрах – русалочьи косы
Разметались по стылой воде.
Водит леший в лесах, по откосам
Грибников, что не верят беде.

Редкий листик янтарно-медовый,
Словно солнцем лизнут невзначай.
И не скоро, не скоро, не скоро
Журавли прокурлычут: «Прощай!»

А ты ушёл в предпраздничную ночь.
Задёрнул шторы в небо по-хозяйски.
На прошлое крестом наляпал скотч.
И скинул все обветренные маски.

Движеньем резким свитер натянул.
В пасть рюкзака закинувши бельишко
И пару книжек прихватив подмышку,
Ты отбыл в рай с названьем «Барнаул».

Задуло сквозняком огонь в камине.
И кот в недоумённой пантомиме
Красноречиво выгнулся в дугу.

***
Была пятница. Было тепло.
Ветер дул темнотой-опахалом.
По душе расползалось пятно,
Из чернил: с твоей ручки стекало.

Заливало без проблесков глянцем,
Отражающим света лучи.
Раны, яркие, как померанцы,
Потонули в чернильной ночи.

Замуровано. Сбито со счёта.
Блеск. Ответ. Кровоточия нет.
Равнозначно простейшей работе,
Что вершит в час лихой пистолет.

Головой лечу с балкона
Вниз.
Чей-то голос незнакомый —
Визг.
Я лечу и вижу птиц
Клюв.
Знаю: за самоубийц
Не пьют.
А вокруг – река иль небо? —
Синь.
А внизу сигналит грубо
Такси.
Ветер дует прямо в губы —
Взинь!
Поднимаю – выше, выше —
Лицо.
А рука, что мимо крыши, —
С кольцом.
А в ушах – не шум, не крики —
Тенорок.
Все упрёки, все «улики»
Сберёг.
Попрощаюсь я с тобою
Легко.
Знаю: встретишься с любовью
Да-ле-ко…

Влажный всплеск глубинного отлунья,
Голубые блики каравелл,
Вламываясь в пластик полнолунья,
Властно облегают ласку тел.

Сталь волны, лоскутно-камуфляжна,
Лепестками плавно облекла.
Ласково, пленительно и влажно
Лилию в волосья заплела.

Лиц томительных усталая прохлада.
Сорван лотос, сумеречно-бел.
Золотые брызги звездопада – россыпью:
«Ты сделал, что хотел»…

***
Вымаливать любви, когда ушла? —
Внезапно опустившись на колени,
Беззвучным воплем всё вокруг глуша,
Живя – чудовищным одним преодоленьем…

Вымаливать любви? – Когда не стоит
Копейки ржавой взгляд… Да и слова…
Их Время в туесок плетёный ловит.
И не от счастья никнет голова.

Вымаливать любви? – Заранье зная,
Что нет возврата в пройденный предел.
И что душа совсем уже пустая.
И без значенья – дрожь сплетённых тел…

Я летаю в полнолунье
На метле.
Вот такая я шалунья!
На земле

Слишком скучно лунной ночкой —
Ты поймёшь.
Разобьётся разум в клочья
Об балдёж.

Я тонка, я с лунный лучик
Неспроста.
Достаю легко до тучек.
Красота!