Марина Николаевцева - Времена года. Стихи

Вот и осень мелькнула за мокрым окном
быстрокрылою птицей летящей за ветром.
Как сорвавшимся в небо цветастым зонтом,
листопад устремился за солнечным светом.

Круговерть, кутерьма и разгулье ветров,
осень словно срывает последние маски.
И меняет на жёлтый, зелёный покров,
начиная свою золотистую сказку.

И снова здравствуй, нежная весна!
Твой свежий воздух хочется вдыхать.
В высоком небе синем полетать,
и ночи проводить опять без сна.

Раскинув руки и глаза закрыв
поднять лицо отдавшись солнца власти,
и слушать света ласковый мотив,
и наконец понять, что значит счастье.

Последний летний дождь стучит в стекло
хрустальных слез капели не жалея.
И дарит нам последнее тепло,
цветистых радуг летние метели.

В ладонях – облаках, среди небес,
колышется нетронутая влага.
По солнечным лучам стекает всплеск,
как неизбывная и радость, и награда.

Будет снова петь метель
колыбельную снежинкам.
Зимнеглазый менестрель,
в такт звеня замёрзшей льдинкой,
нарисует на окне,
бело-синем, чудо – розы,
чуть потрескивая мне
искрой зимнего мороза.

И волшебница зима,
тихой поступью ступая,
в заметённые дома
смотрит в окна, и не тает.

Еловыми лапами,
в тихом осенним саду
укрыла я розу пурпурную спать до весны.

Чтоб в зимне-холодном,
морозном и вьюжном бреду,
ей снились, волшебного лета. чудесные сны.

Чтоб нежной весною раскрыла она лепестки
бутона, что свеж и красив, после долгого сна.
И сад исцелила от зимней, тягучей тоски
своим ароматом шепча:
«Я люблю Вас Весна.»

А где-то там, за пеленой дождя
за изумрудной нежностью капели,
смеялось лето в небо уходя,
грустила осень, плакали метели.

И где-то там, весенний, яркий гром,
пугал своей внезапной вспышкой молний.
и освещал земли, притихший дом,
и марш играл, торжественности полный.

Всё это где-то там, а здесь дрожит
купель небесная, как ласковое море.
Всё в каплях тёплых, радуг миражи,
и парус облака в лазуревом просторе.

Опутав небо тонкой сетью капель
дождь моросил который день подряд.
Всё лил и лил. Всё плакал, плакал, плакал,
уже и сам давно себе не рад.

Но он не мог никак остановиться,
так много накопилось видно слёз.
И он стремился всё таки излиться,
а не пугать раскатом строгих гроз.

Он шелестел по крышам монотонно,
на листья падал бисером седым.
Был тихим и навязчиво-истомным,
как ароматный сигаретный дым.

Окутывал сознанье усыпляя,
и безысходно слезы проливал,
о чём-то том, что мы ещё не знаем.
А он всё плакал… Потому что знал.

Первый снег…
Первый бал… нежных, юных снежинок.
Приглашающих нас – в белый танец зимы.
И кружАтся они, так легко и невинно,
и торжественно чинно, собою горды.

В первый раз…
в первый раз, покидающих небо,
чтобы землю украсить своей белизной,
и кружащихся тихо и медленно… Мне бы,
с ними вместе, опять пролететь над землёй.

И так радостно снова смотреть, как взметают,
белоснежные платья принцессы зимы.
Первый снег…
Первый тур… вот опять уже тают,
как иллюзии, юности нашей, мечты.

Эти юные девы так легки и воздушны,
так скромны и невинны в своей красоте,
так чутки, боязливо порыву послушны,
что внезапно вскружил их в небес высоте.

В туре вальса зимы нам протянут ладошки,
и невольно смущая своей красотой,
пригласят нас пройтись, вместе с ними, немножко
первый тур…
Первый вальс…
Первый бал… неземной.

Как благословение небес
посланное ангелами с неба,
падал снег на тёмный, хмурый лес;
укрывая всё забытой негой.

Падал снег на улицы, дома.
Тёмный город становился белым.
Светлым становился, как зима,
что пришла внезапным снегом первым.