Игорь Гулин: Прохожий. Стихи для души

Вам все станет ясно.
И вы все поймете…
И я родом с Марса!!!
– Как складно вы врете…

Почтен поэт не потому, что пишет,
А потому – что думает и слышит…
Он не политик. Он другого рода.
Он не глашатай. Он – душа народа…

У Русских нет дорог???!
Возможно…
Дороги – это рамки для души.
У Русских есть Пути!!!
По ним идти надежней
В любимой и затерянной глуши…

Ногами шаркая, согнув дугою спину,
Стоял старик, рукой держась о стену.
Он тщательно рассматривал картину,
Ища с портретом сходство —
Видя перемену…

Обычная картина. Которых сотни в мире.
На ней юнец с зелеными глазами.
Давно она висит в его квартире,
Напротив двери, рядом с образами…

Покрылась пылью… Лак местами треснул.
Довольно редко взгляд ее касался.
И вдруг…
Картина стала интересна!!!
Старик, случайно, сам себе признался,

Что годы пролетели словно ветер…
Промчалась молодость, друзья давно в могилах.
А он так жил, что даже не заметил,
Как кровь остановилась в его жилах.

И вот стоит он, словно пригвождённый.
Такая, черт, тоска в него вселилась…
Еще вчера он был – новорожденный.
Сегодня – старость в теле поселилась.

Лишь только память душу будоражит.
Да вот… Картина – что висит напротив.
Он отдал бы сейчас, все то, что нажил
За две недели детства…
Жизнь испортив

Своею жаждой власти, жаждой крови,
Он лишь сейчас, перед картиной, понял,
Что прожил жизнь без веры и любови…
Как колос в поле…

Ссутулившись, Он брел по коридору,
Давно седой. С потухшими глазами.
И был данным давно ему не впору
Тот образ… На стене… Под образами…

С картины пыль стряхнули, наконец-то.
И на гвозде висеть она осталась.
С нее на старика – глядело детство!
Да только жить ему осталось —
Малость…

Давно не брал я в руки кисти. Все как-то не до них.
Соскучился. Достал гуашь, сухую словно ветер.
Сижу и краски развожу в слезах своих…
Я нарисую вам СЕБЯ в исконном цвете.

Мазок. Ещё мазок. Прекрасные тона!
Зелёный, жёлтый, красный, синий, белый…
Перемешал все я… Наверно кисть пьяна.
На фоне яркого – я получаюсь серый!!!

И пусть…
Зато лучами рыжими сиянье глаз!
Штрихами нервными мой жесткий черный волос!
И средь холодных красок – небольшой запас
Тепла…
И завораживающий женщин голос…

И мысль моя – как полноцветье трав.
И страсть моя – как лапы старой ели.
Ну колется… И что? Колюч мой серый нрав.
Убрал гуашь.
И вынул акварели…

Они точней, сочней передадут мой стыд
За то, что натворил, на куролесил.
В медовой акварели нет обид…
Я сам себе ярлык ханжи навесил…

Закрашу холст белилами. Начну с нуля…
Смешаюсь сам с великолепьем Красок.
Не веря, не надеясь, не любя
Нельзя прожить без лицемерных Масок…

Давно не брал я в руки кисти. Все как то не до них.
Испорчен холст. Истерзана душа…
Средь этих красок, как средь дум своих,
Живу греша…

Не скакать мне в поводу утром ранним.
Не испить мне на заре росы медовой.
Я ведь черствостью людской больно ранен.
И во след я слышу крик: Ох, Бедовый…

Дыбом, дыбом моё в яблоках тело.
Ни узды я не приемлю, ни стремя.
Жить на воле, средь кобыл, мне хотелось…
Но не время для свободы,
Не время…

Бью копытом и хвостом режу ветер.
Не удержит мою душу ограда.
За тюрьму мою никто не ответит.
Не ответят предо мной.
И не надо…

Слишком гордым и шальным я родился.
Мне плевать на их людские запреты.
Жеребёнком я свободы напился…
Эх, Свобода моя, где же ты, где ты?

Заклеймён чужим тавром и стреножен…
Все равно я убегу в чисто поле.
Без свободы дальше жить не возможно…
Разбежался со всех ног…
Здравствуй, воля!!!!!

Последний вальдшнеп улетел.
Темнеет рано…
Прохладный вечер закурил туманом рваным
И ароматом юных трав овеял душу.
А у села церковный звон под вечер глуше…
А за деревней соловей о чем то плачет…
И все весной у нас не так.
И все иначе.