Дарья Dee Happy Счастливая - Пульсар. Сборник рассказов и стихов

Мы решили лечь. Правда лег только я… брату опять было плохо. Его черные синяки под глазами стали только ярче. Он стал плохо выглядеть почти сразу как начал есть «мертвый хлеб», и с каждым новым «куском» ему было только хуже. Казалось, еда приносила насыщение всего на пару минут, а потом приходило осознание, что возможно это последняя еда и хотелось еще, но больше не было… Приходилось искать… хоть что-то…

Помню, как проснулся от жуткой боли в животе – снова очень сильно хотелось есть. Я был готов облизывать собственные пальцы, чтобы почувствовать соленый привкус на языке. Я сел, подышал и только тогда понял, что за окном рассветает, а брата рядом нет. Паника просто обрушилась на меня. Я подскочил и начал его звать. Ответа не было. Я рванул к окну, оглядывая улицу – пустота. В тот миг… такая ужасная, звенящая предрассветная тишина давила на виски и горло, заставляла глаза слезиться… А потом… я увидел движение – это он, мой брат. Он вышел на снег.

Корка хлеба в его руках пульсировала перед моими глазами, но я знал – этот хлеб «мертвый». А он просто шел через улицу и жевал его наскоро. Наверное, чтобы я не знал. А я не сказал бы, что видел. Не стал бы уличать его в воровстве и лжи. Я очень его любил, не смотря на плохие поступки, на вранье, на жадность… хорошо, что именно эта мысль осталась со мной навсегда, потому что она была последней. И это был последний миг, когда я видел его живым…

Дальше был свист, шум, меня тряхнуло в сторону, и я упал со стула на пол. Окна вдребезги разлетелись по комнате. Крест не помог… слишком близко. Меня спасло лишь одеяло, в которое я был укутан. Оглушенный, потерянный, испуганный, я кое-как встал. Но, кажется, это было не сразу. Я снова поставил стул у окна. И пусть он шатался, пусть уже был сломан – меня выдержал, я маленький.

Молчание – вот все, что я смог сказать. Все, что я смог прокричать – гробовое молчание. Звон в ушах кружил голову, но я до сих пор отчетливо помню завесу дыма, пепла и вещи людей из соседнего дома. Все на снегу. Теперь он грязный. В тот миг я понял, что потерял его… что мой брат под завалами – под упавшим небом… И с этим небом рухнул и мой мир тоже.

Я не помню сколько времени я плакал. Думал так и умру там от голода, тоски и отчаяния. Но меня нашли… Увели с собой, успокоили, накормили. А что было потом я не очень помню. Кажется, в себя пришел, когда все радостно кричали – блокаду сняли, прорвали кольцо. Меня забрали в детсад, а после победы в детдом. Я здесь до сих пор. Как и мой брат до сих пор в моем сердце. Моя темная безымянная половина. Я ведь ни разу не назвал его имя. Но это и была причина моей записи… я его забыл… только душа моя не забыла той боли, тех шаркающих шагов детских ножек. Он был стариком в теле маленького мальчика. Он был зол на весь мир. Мне остается лишь надеяться, что эту злость он унес с собой на небеса, и что в моем сердце для этого чувства больше не осталось места… в нем есть место только для моего братика.

МАТЕРИ

Когда-то я витал в своих воспоминаниях,

Когда-то я мечтал о мире для людей.

Но прибыл я с гигантским опозданием,

Я видел слезы падших матерей.

Они стенали, били криком в стену,

А я не смел и слова проронить.

Они молили, утирая пену,

Что изо рта не прекращала бить.

А я не знал, как поступить при этом.

Я во главе их войска не стоял.

Но все сыны теперь покрыты пеплом,

И души их найдут себе удел.

А что до женщин, то они смирятся,

Со временем утихнет плач сердец.

Но матери с сынами не простятся,

Они последуют за ними под венец.

БЫТЬ ГЕРОЕМ НЕ ЖАЛЬ

Цивилизация распалась на части.

И нам не будет ни мира, ни счастья.

За окном слышны лишь выстрелы, крики,

Вместо ветра и солнца – сирены да блики.

Война не приходит, она врывается в жизнь.

И каждый шаг осторожен средь закопанных мин.

Ты не знаешь решения, и выбор не твой.

По пустынным проспектам разливается вой.

Он густой, он молочный, как туман в пустоте.

Убивая людей, себя хоронишь во тьме.

Быть героем не жаль! Только смысл ли есть?

На войне нет вождей – там лишь горе и смерть!

Потому что бессмысленно биться за мир.

Нет ни песен, ни слов – только музыка лир.

Они будут оплакивать падших солдат,

Половина из них все равно пойдут в ад…

Выбор делают люди? Все решают за них.

И свирепствует буря… Голос разума стих!

В том молчанье молитвы, стенания, плачь.

Уже поздно раскаяться – в поле вышел палач.