Владислав Кудба - Мир, который… Стихи

Мне жаль деревья – пример праведный:
что есть, отдав, и через муку к жизни
из года в год они… А мы отдали бы?
И пусть гниют слова, сердца и мысли

как после той грозы. Противен
и чужд оттенок злого грядущего.
Сколько лет желаем перспективы,
а трепетать начинаем и того пуще!

Прости, но заморозки ждать
твоих не станут настроений. И моих.
От Чукотских равнин и до Карпат
высот холодных, ледяных.

Пейзаж за окном крайне изменчивый.
Где дали заснежены,
где слякоть заиндевела.
Каждый полустанок шепчет «до встречи»,
искренне в неё веря.

Нас мчит вперёд, чтобы одиночество
растворилось в новых картинках, попутчиках.
Нас мчит вперёд, а помимо прочего
разлука закаляет, учит нас.

Порой состав шёл в сущую темь.
По неделям не лезли лучики.
Только все были молча согласны с тем,
что он вывезет нас в лучшее.

…И конечной цели поезда
Заветной станции не видать нам…
даже как-то совестно,
что целый век катаемся бесплатно.

Снега. Морозко. Привычное дело
В окно таращиться в пол-оборота.
Но вечность так скупа: нощно и денно
в объятьях властного над всем круговоротного

Движения. Очередная точка.
На выход ли? Посадка? Всё одно…
Смятение, волнение, другие снега топчешь,
но и сойдя на убелённый перрон,

ты всё ещё в нём. В поезде. Безвылазно,
Несмотря на бездвижность перрона.
– Навстречу весне! Свидимся…
Кричу в догонку.

Весну и лето коротали
По похожему сценарию безысходному…
Ко всерадостному, всепечальному
до оскомины итогу.

Думаю об опавшей листве…
Тебе ли не понять, что чувствуют дубы,
осины, клены, сколько их! И все,
состава созерцая путь и провожая дальше,
вздыхают: так и быть… Гробы. Гробы

привычно видеть им вдоль дороги.
Своих детей теряют зелёный род,
и тощие, облезлые, высокие,
не в силах правил Мира побороть.

Мы далее по рельсам.
Кто? Куда? Зачем? Стремимся.
И к одному приходим вместе,
К одной извечной светлой мысли.

Ты тоже, и я приду.
Задумаемся, с вагона сойдём смело.
Тогда только отведут
нас на сияющий КПП неба.

Вот-вот проглянет листок
цветом до новой осени.
Закончена жизнь! Рождается жизнь
с каждым ушедшим и прибывшим гостем.
Подобное повторится, как и то,
что вновь к земле листву прибили.
Капли? Нет – слёзы.

Я уйти хотел. Но так, чтоб совсем без прощаний
Чтоб не дрожала скорбная струна
От напряженья душ, не билось отчаянно
Ершистое пламя багровое в нас.

Покинуть хотел, только, пусть без сожалений.
Без слёз банальных, без раскаявшихся глаз.
Желательно – с утра, и лучше – в понедельник,
Месить под ливнем, второпях, своих сомнений грязь.

Так уйти, чтоб не заметили посторонние,
Чтобы боль не хватала за горло, как за углом.
Те, что были дороги, чтобы просто поняли.
Не бросались искать, ворочая мебель, нутро.

Незаметно исчезнуть, от взора хищного мира
Спрятать душу в вечности, а тело – в хитин.
Чтобы не сожалеть ни о чем из того, что было…
Неужели, скажи мне, ты так не мечтал уйти?

Чёрт-те-что творится снаружи,
За бетоном домов и квартир.
Ветер принялся рвать и рушить,
Словно что-то нам не простил.

Громыхал без умолку, дико.
На посадочных зябли лица.
Тараторил по радио диктор,
Что, кажись, пару дней продлится

Пыльно-колкая эта, студёная
Опостылевшая истерика.
Трепыхаются голые клёны, и
Солнце где-то в тучах потеряно.

Чёрт-те что творится снаружи.
А внутри-то: все ли в порядке? —
Кавардак в головах и душах.
Куда более неприятный.

Это мир, где май на стыке с июнем
Голубыми глазами глядит на людей похожих.
Одинаково улыбаясь седым и юным,
К ветерку и солнцу сводя нашей жизни «сложность».

Выйдешь за дверь, там судьбу куют гороскопом,
На карте мира торгуют пищей для глаза.
А время стекает в лужу по водостокам,
С прогнозом погоды демонстрируя разность.

Это мир, где нужно пренепременно
Выручить денег, взять полцарства в кредит.
«Дети, не смейте бегать на переменах,
Лбы расшибёте – надо за вас платить».