Дмитрий Тюрин: Могильная лирика. Cтихи

А где-то в муторно-маленькой ванной,
С кровавыми хрипами теплое тело,
Безучастным взглядом порванной раны,
Желает закончить последнее дело.

Ни блики огня, ни звуки трубы,
Уже не разбудят уснувшую память,
Но если звенят кандалами рабы,
То это уже не может не ранить.

Ты придешь ко мне во снах,
И опустишься на травы.
Ну а я, Ночной Монах,
Сладости напьюсь отравы.

Разорвется солнце стоном,
И замрет в блаженстве время,
И ворвется в твое лоно
Все мое живое семя.

Я помню ненависть, но ненависть спит.
Я помню любовь, но зона пуста.
Я вижу оленя, он кем-то убит,
Я слышу песню про угли моста.

А может я зомби, и все это бред?
И я уже мертвый зачем-то хожу?
И дашь ли ты мне правдивый ответ,
Когда я тебе это все расскажу?

Я продал душу Сатане,
И кажется, что навсегда.
Сгорая в медленном огне,
Жду только страшного Суда.

Я Дьяволу поднес огня,
Я наплевал на жизнь в Раю,
Бог отвернулся от меня,
Когда я душу рвал свою.

Пусть говорят – любовь всесильна,
Меня уже ей не спасти.
Тому, кто думает стерильно,
Не надо выбирать пути.

Дьявол с Богом заключили
Свой коммерческий контракт,
И зачем-то поручили,
Чтобы я провел антракт.

Откровенья Богослова
Всем грозят кровавой тьмой,
И сюда приходит снова
Компаньон великий мой.

Изменяет слово «время»
Мой безумный договор,
Я беру другое бремя,
Основатель мертвых гор.

Всех людей глобальным страхом
Не накрыть коротким днем,
Их нельзя единым махом
Растворить живым огнем.

Так нельзя мои дубравы
Превратить в пустыни зла,
Хоть имеет Дьявол право
Превращения в козла.

И хоть Бог забыл проснуться,
И хоть Богу все равно,
Тем, кто хочет прикоснуться,
Я б советовал вино.

Белые люди белых снегов,
Белые хижины белых небес,
Белый алтарь белых богов,
В белом поле беленький бес.

Белому черепу белую кость,
Белому морю белых китов.
Белому страху белую злость,
Белой кошке белых котов.

Белым кому-то белое что-то,
С запахом белым, и белым на вкус.
В белой армии белая рота
Белый минус меняет на плюс.

Рвал подушку зубами,
Плакал навзрыд, смеялся,
После, одними губами
Сам себе улыбался.

Пытался собрать с одеяла
Тепло ее нежного тела,
Там, где она стояла,
Там, где она сидела.

Там, где она дышала,