Михаил Бурляш: Девушка-огонь. 13 историй любви

Карлос: «Люблю бывать в Вене в двадцатых числах декабря! Специально подгадываю, чтобы в лётном графике появлялось «окно» для создания рождественского настроения. В этот раз повезло вдвойне – я был в Вене и рядом со мной шла хорошенькая и улыбчивая девушка по имени Светлана! Настроение было супер! На маленьких сценах играли опереточные оркестры с наряженными в гномов пожилыми музыкантами, в сказочных избушках шла оживлённая торговля горячим пуншем и всякими булочками-пышечками, от запаха которых рот мгновенно наполнялся слюной.

Мы прогуливались между рядами с рождественскими товарами и любовались ёлочными игрушками, музыкальными шкатулками, расшитыми рукавицами, стеклянными шарами со снегом внутри и прочими новогодними безделушками. Вдруг Светлана ахнула и бросилась к прилавку. Я нагнулся посмотреть, что же вызвало у неё такой восторг, и увидел брошь в виде новогодней ёлки…»

Светлана: «Брошка была точь-в-точь как в моём сне! Вместо игрушек на ней были самоцветы, и их треугольником окаймляли мелкие зёленые камушки. Я хотела купить её, но Карлос меня опередил. Это был чудесный рождественский подарок! И моё настроение было ему под стать – оно искрилось и сияло. Мы пошли дальше; Карлос крепко держал меня за руку, как будто мы уже долго-долго вместе, а не познакомились только сегодня утром»…

Карлос: «У меня уже урчало в животе от запахов венской выпечки, когда мы, наконец, сделали привал. Я взял две кружки горячего глинтвейна, несколько затейливых булочек и мы устроились за столиком на длинной ножке, у которого с такой же „горячей кружкой“ стояла сухонькая старушка. Все другие столики были заняты под завязку и пришлось побеспокоить старую даму. Я улыбнулся ей своей самой лучезарной улыбкой, и старушка улыбнулась в ответ. Расценив это как приглашение, мы приземлились за столиком и занялись своим глинтвейном, болтая и смеясь без умолку»…

Светлана: «В какой-то момент что-то вдруг стало не так. Сначала я не поняла, что именно, но потом меня как током ударило – старушка исчезла! Мы с Карлосом замолчали, синхронно заглянули под стол и увидели, как она медленно оседает на снег. Не сговариваясь, мы подхватили её под руки с двух сторон и вернули обратно за стол. Лицо и губы её были бледными, бедняжка тяжело дышала – судя по всему у неё был сердечный приступ… Мы усадили её на свободную скамейку и я предложила вызвать скорую, но старушка, услышав слово „ambulance“, из последних сил отрицательно покачала головой…»

Карлос: «Я расстегнул женщине воротник пальто и спросил, есть ли у неё с собой лекарства. Она еле слышно ответила, что лекарства дома, и попросила её проводить. Она неплохо говорила по-английски, с каким-то интересным мягким акцентом. Подождав, пока её дыхание успокоилось, мы со Светланой взяли старушку под руки и повели домой. Она действительно жила недалеко, в небольшом доме с витым крыльцом и красивой деревянной лестницей с высокими ступенями».

Светлана: «В квартире стоял лёгкий запах нарциссов, наверное, это был её любимый аромат. Мы помогли старушке раздеться и усадили её в кресло у окна. Седые волосы старой дамы были собраны в аккуратный узел, в ушах мерцали бледно-голубые камушки, похожие на капли. Она показалась мне удивительно красивой для её возраста».

Карлос: «На книжной полке нашлась коробка с лекарствами, наша новая знакомая выбрала одну таблетку, положила себе под язык, и мы со Светланой облегченно вздохнули. Как только старушке полегчало, Светлана отправила меня в магазин за молоком, лимоном и мёдом. Мол, бедная женщина долго была на морозном воздухе с распахнутым воротом, а позаботиться о ней некому, судя по одинокой квартире… Не хочется, чтобы она простыла. Удивительно заботливая девушка! Надо присмотреться к ней посерьёзней…»

Светлана: «Пока Карлос ходил в магазин, мы немного поговорили. Вернее, говорила я, а старушка, расслабленно откинувшись в кресле, держала меня за руку и внимательно слушала. Мне хотелось её успокоить, и я рассказала, что я из Москвы, где сейчас совсем тепло, и почти нет снега, что удивительно для русского декабря. Я говорила про красные рубиновые звёзды, которые загораются над Москвой каждый вечер, про то, что новогодняя столица очень красива, деревья украшены тысячами мерцающих огоньков, на всех больших площадях стоят нарядные ёлки, а люди спешат за покупками к празднику…»

Карлос: «Когда я вернулся, Светлана сделала горячее молоко с мёдом и подала старушке. Та пила и улыбалась, и мне даже показалось, что на её лице стало меньше морщин. Мы собрались уходить, но она вдруг указала на резную шкатулку, которая стояла на этажерке, и попросила подать ей. Задумчиво посмотрев на мою спутницу, она достала из шкатулки что-то завёрнутое в клочок бежевого шёлка, протянула ей и сказала: «Ты из Москвы, Светлана… из России… я люблю Вашу страну, люблю русских… Когда-то давно, один русский человек спас меня из большой беды. Это было в апреле 45-го… Мы были вместе три дня. Тогда было такое время, казалось, что каждый день может стать последним. Я полюбила его, но больше никогда не видела. Его звали Андрей. Андрей… Я так назвала сына, но он живёт далеко от меня и мы совсем не видимся»…