Сергей Пустовойтов - Верность. Стихи и песни

Кто твой Бог? – У меня ты спросил.
И вопрос прозвучал не случайно,
Я Его для себя приоткрыл.
Мне открылась предвечная тайна.
Говорю, только дверь затворю,
С Ним теперь по любому вопросу,
Собеседник Он мой, лучший друг.
Кто же Он, у меня снова спросишь?
Мысль благая – Его я назвал,
Он как воздух в моё сердце влился.
Всё гнилое Он в нем разметал
И в Его чистоту я влюбился.
Кружат мысли над головой
И пытаются в ней ухватиться,
Только Ты Дух святой, Дух Святой,
Весть благую даёшь по крупицам.
Мне отрадна Твоя благодать
Я нечаянной радостью грежу,
Мысль благая – зову я Тебя,
Остальные я мысли отрежу.
Кто твой Бог? – у меня ты спросил,
Он и твой, – я тебе так отвечу.
Он себя для меня приоткрыл,
И тебе он откроется вечный!

Нет, не зима ещё, нет, не зима!
То осень жизни подошла, втекла она.
И закружила; один, второй листок.
Но может всё вернуть весны поток…
Всё у Всевышнего возможно для тебя,
Всё оживет, когда полюбит кто тебя.
Всё запоёт, когда и сам полюбишь ты,
И в сердце зазвенят любви мечты…
Вновь зажурчит заброшенный родник,
В улыбку обратиться грустный лик,
В потоках нежности сойдет снег седины,
Когда с весенним ветерком сольешься ты!

Котенок голубя ловил,
Прижавшись на балконе у перил.
Перебирая лапками
И выпуская когти,
Он на мгновение,
На краткий миг забыл,
Что он не ястреб,
А детёныш кошки.
Ну, так хотелось,
Цель была близка,
Прыжок и голубок в объятьях.
От радости вскружилась голова:
«Добыча у меня, наемся всласть я»!
Гул ветра,
Сердце выскочить готово…
«Как быстро приближается земля?»
Пятнадцать этажей,
Сплелись они в секунды
И вырвалось отчаянное: «Мя»
Коль полетать хотел он словно птица,
Понять тут можно, точно полетал…
Но ясно по всему, что он хотел добычи,
Однако сам, добычей тленья стал.
Перед собой не ставьте
Призрачные цели и не спешите
Сразу много ухватить.
Жизнь так прекрасна,
Так многообразна,
Мудрее будьте, чтобы долго жить!

В уютном месте небольшого сквера
Скамья стояла бежевого цвета.
Что интересно, но она вмещала,
Всего двоих, кто в поиске, о истине ответа.
И наблюдали за скамьёй незримо
Две скрытые от всех фигуры;
Одна, одета в серый с блеском капюшон,
Другая, яркая прикрытая пурпуром.
И эти две, вели незримо спор,
Возможна ль встреча на скамейке.
Или она поставлена затем,
Чтобы по ней скакали канарейки?
И чтобы разрешить тот долгий спор,
Пришел и сел на ту скамью учитель.
Он предварительно, конечно же, протер
Фекалии тех птичек, уж простите.
«Поспорим вновь, что не прейдет никто», —
Из капюшона личность заявила.
«А я все ж думаю, прейдёт!» —
Из под пурпура яркая вторила.
Но мешкал ты и наворачивал круги по скверу,
Садились на скамью иные, обретая веру…
Другие проходили, получая счастье…
И вот ненастье прокричало: « Здрасте!»
Скамья тут опустела вмиг.
«Хочу присесть!» – тут твой ворвался крик.
Вот вывод басни о спасении души:
«Коль есть учитель, рядышком присесть спеши»!

Бывает, мы обнять не можем,
Коль человека нет средь нас…
Мираж он, образ на экране,
На фото плоскость он для нас.
Того, кого обнять не в силах,
Хотя хватает этих сил,
Кто не рванется сам в объятия,
Хотя бы ты и попросил…
И не подходит тот, кто почил.
Возможно, есть он, но не здесь и не сейчас…
Реальной жизни хрупкий плотик
Объятьями спасает нас.
Ушли, исчезли, в землю вбиты,
Те, кто свободу отстоял.
Герои войн, кто от несчастий
Ценою жизни нас спасал.
Мы их прижать сейчас готовы,
Для нас они живей живых,
И обнимаем их портреты,
И тихо молимся о них.

Как сложно не судить.
Все разговоры – только пересуды.
Порой и не о чем нам вовсе говорить,
Когда никак и ни кого мы не осудим.
Но если мы способность разовьем,
Не осуждать совсем, не обижаться.
Так сможем тайны мира зреть
И мудростью вселенской восхищаться.

Край зимы февраль певучий,
Завывает на послед…
Ты февраль, давай не мучай,
Март погоду пусть озвучит,
А тебе мы, улыбнёмся вслед.

Край лета август,
Край весны май,
Край осени ноябрь,
Край зимы февраль.