Наталья Патрацкая: Стихи конструктора. Том 1

Зима летает над землей
И май к себе не подпускает,
Природа заодно со мной —
Она меня не отпускает.

Я от природы – плоть и кровь,
Частичка не людского мира,
И убеждаюсь вновь и вновь —
Природный я посланец в мире.

Пишу в лесу, деревья рядом,
Они диктуют мне слова.
Иголки кажутся мне садом —
В лесу живет моя строфа.

Спасаясь от людей в лесу,
Пришла к деревьям массой крови,
Казалось: с ада кровь несу,
Теряла чувства я от боли.

И вот меня спасли деревья:
Березы с белою корой,
У них справляла новоселье,
И перешла я в мир лесной.

Мне трудно жить среди людей,
Коварство их мне не понятно,
И снег, и лес в сто раз милей,
А среди них и мне занятно.

Теперь я поняла отца:
Он в сад бежал от всех людей,
И был до самого конца,
Среди деревьев, птиц – сильней.

Как «рак» его болезни грыз!
Он добирался в сад больным,
Он видел в этой жизни смысл:
Чтоб быть живым, чтоб быть живым!

Он много боли перенес,
Не стал известным он поэтом,
Но жил в своем он мире грез,
И я люблю его за это.

Так вот когда писать я стала!
В год смерти своего отца!
То моя очередь настал —
Ей буду верной до конца.

И пусть стихов чужие волны
Идут печатною рекой,
Мои стихи садятся в челны —
Плывут природною волной.

Мой любимый терракот
Над березами искрится,
Как осенних листьев свод
В марте, можно удивиться.

Я смотрю на них с пруда,
Пузырьками лед унизан,
Подо мною толща льда,
Трещинами он пронизан.

Ты здесь шел в рассвете дня
Солнце в мантии сияло.
– Не забыл он про тебя, —
Льдинка, тая, прошептала.

Как увидеться с тобой
Там, где лед влечет в глубины?
Где же след твой дорогой?
Подо мной – одна пучина.

Ты с зарей, а я с закатом —
Нам не встретиться на льду,
По поверхности покатой
Я одна сейчас пройду.

В стеклах заиграл игривый зайчик.
Ослеплено вспыхнула река,
поднесла невольно к глазу пальчик,
но поплыли мимо облака.

Быстро исчезает ярко-белый,
долго не сияют нам глаза,
мир, по будням, часто серо-смелый,
смешаны растения в лесах.

Быстротечны яркие мгновенья,
солнце ослепляет не всегда,
иногда гнетет повиновение,
иногда в груди горит звезда.

Быстро, очень быстро гаснут краски,
молодость зарницею прошла,
чаще на лице мы носим маски,
до елейных, правда, не дошла.

Не прожить без масок в этом мире,
быть двуликим – каждому дано,
не хочу увязнуть в грязном иле,
не хочу увидеть грязи дно.

Раскачалась на качелях, раскачалась,
Без опоры, без веревок, без страстей.
Будто чувствам моим не было причала,
Словно не было хороших новостей.

Так случалось, что попала я в обманы,
И связали они жизнь тройным узлом.
Постоянно я залечиваю раны,
Но скрутились раны каменным клубком.

Полюбила я нечаянно, нежданно,
Полюбила я на страшную беду,
Смерть его была отчаянной, туманной,
Помутилась голова моя в бреду.

Не прощу себе любви я настоящей,
Свою гордость, что любви была сильней.
Светит солнце. Мир становится блестящим.
Я качаюсь на качелях, так вольней.

Никаких, конечно, не было обманов,
Не хотела верить в смерть любви своей,
Правду я совала по карманам,
Спрятанной ей было там вольней.

Ночь города боится до зари,
Ее пугают окна, фонари.

Растет она за городской чертой,
Огромной и незримой рекой.

Струится свет из тысячи домов,
И зарево сияет. Сумрак – нов.

Огни в домах то гасят, то зажгут.
Мозаики из света, просто, пруд.

Над ближним лесом ночи нет и нет,
Есть розовато-серенький рассвет.

Березы у домов светлы от фей
И видятся стволами без ветвей.

На черных соснах яблоками снег,
Над ним витает бело-серый свет.

Ночь ждет, когда погаснет в окнах свет,
Когда людей за окнами уж нет.