Николай Добролюбов - Русская поэзия XIX века. Том 2

Быть может, не приметили…
Да им и дела нет;
Гореть им только велено,
Покуда будет свет.
Окутанный рогожею
Фонарщик их зажег;
Но чувства прозорливости
Им передать не мог!..

Фонарики-сударики
Народ всё деловой:
Чиновники, сановники, —
Всё люди с головой!
Они на то поставлены,
Чтоб видел их народ,
Чтоб величались, славились,
Но только без хлопот.

Им, дескать, не приказано
Вокруг себя смотреть,
Одна у них обязанность;
Стоять тут и гореть,
Да и гореть, покудова
Кто не задует их.
Так что же и тревожиться
О горестях людских!

Фонарики-сударики
Народ всё деловой:
Чиновники, сановники, —
Всё люди с головой!

Время пролетело,
Слава прожита,
Вече онемело,
Сила отнята.

Город воли дикой,
Город буйных сил,
Новгород великой
Тихо опочил.

Слава отшумела,
Время протекло,
Площадь опустела,
Вече отошло.

Вольницу избили,
Золото свезли,
Вече распустили,
Колокол снесли.

Порешили дело…
Все кругом молчит,
Только Волхов смело
О былом шумит.

Белой плачет кровью
О былых боях
И поет с любовью
О старинных днях.

Путник тихо внемлет
Песне ярых волн
И опять задремлет,
Тайной думы полн.

Соотчичи мои, заступники свободы,
О вы, изгнанники за правду и закон,
Нет, вас не оскорбят проклятием народы,
Вы не услышите укор земных племен!
Пусть вас гнетет, казнит отмщенье самовластья,
Пусть смеют вас винить тирановы рабы, —
Но ваш тернистый путь, ваш крест — он стоит счастья,
Он выше всех даров изменчивой судьбы.
Хоть вам не удалось исполнить подвиг мести
И рабства иго снять с России молодой,
Но вы страдаете для родины и чести,
И мы признания вам платим долг святой.
Удел ваш — не позор, а слава, уваженье,
Благословения правдивых согражд ан,
Спокойной совести, Европы одобренье,
И благодарный храм от будущих славян!
Ах, может быть, теперь, в горах Сибири диких
Увяли многие из вас, в плену, в цепях…
И воздух ссылочный, сей яд для душ великих,
Убил цвет бытия в изнывших их сердцах!..
Ни эпитафии, ни пышность мавзолеев
Их прах страдальческий, их память не почтут;
За гробом сторожит их зоркий глаз злодеев
И нам не даст убрать последний их приют…
Но да утешатся священные их тени!
Их памятник — в сердцах отечества сынов,
В неподкупн ых хвалах высоких песнопений,
В молитвах праведных, в почтеньях всех веков!
Мир им!.. А вы, друзья сподвижников несчастных,
Несите с мужеством ярмо судеб крутых!
Быть может, вам не век в плену, в горах ужасных {95}
Терпеть ругательства гонителей своих…
Быть может… вам и нам настанет час блаженный
Паденья варварства, десп отства и царей,
И нам торжествовать придется пир священный
Свободы россиян и мщенья за друзей!
Тогда дойдут до вас восторженные клики
России, вспрянувшей от рабственного сна {96} ,
Тогда вас выручит, окончив бой великий,
Младых сообщников восставшая толпа;
Тогда в честь падших жертв, жертв чистых, благородных,
Мы тризну братскую достойно совершим,
И слезы сограждан ликующих, свободных
Наградой славною да будут вечно им!

Сбирайтесь, слуги и вассалы,
На кроткий господина зов!
Судите, не боясь опалы, —
Я правду выслушать готов.
Судите спор вам всем знакомый:
Хотя могуч и славен я,
Хотя всесильным чтут меня —
Не властен у себя я дома:
Все непокорна мне она,
Моя мятежная жена.

Ее я призрел сиротою
И разоренной взял ее,
И дал державною рукою
Ей покровительство мое;
Одел ее парчой и златом,
Несметной стражей окружил,
И, враг ее чтоб не сманил,
Я сам над ней стою с булатом;
Но недовольна и грустна
Неблагодарная жена.

Я знаю — жалобой, наветом
Она везде меня клеймит;
Я знаю — перед целым светом
Она клянет мой кров и щит {98} ,
И косо смотрит исподлобья,
И, повторяя клятвы ложь,
Готовит козни, точит нож,
Вздувает огнь междоусобья {99} ;
С монахом шепчется она,
Моя коварная жена.