Владислав Картавцев: Баллада об Овцове. Сказки старого панка (сборник)

Кондомова и не выдержала –
Пытаясь разрядиться, тихо, но уверенно повалила Овцова н апол,
И запрыгнула на него и сильно прижалась –
Стараясь молчать, возбужденно не ахать!

А Овцов – от игры гормонов сам не свой,
Слился с Кондомовой, как будто первый раз в жизни,
Скрипит зубами, мотает бедовой головой,
Гонит из головы о неминуемой сексуальной неудачи мысли.

Сколько продержится он?
Всего лишь минуту или меньше даже?
Настоящего мачо страшный сон –
Убогая минута секса! Что может быть гаже?

Поэтому Овцов сжал зубы,
Сжал чресла, сжал всё остальное (и даже сдавил пальцами глаза) –
Молится, чтобы с гол убой
Получилось порезвиться хотя бы полчаса.

Полчаса – самое оно,
После получ аса никакая дама не скажет, что ты – говно,
Полчаса – почти образцовый марафон,
Полчаса – и ты претендуешь на звание «Абсолютный чемпион».

Давление на глаза (и на глазницы)
Оказалось очень кстати,
Овцов воспрянул, отстранился –
Почувствовал себя на обычной рабочей кровати.

Почувствовал себя в трудовом забое,
Где Овцов уверен, опытен, спокоен,
Где он владеет собой полностью, мастерски владеет
И на женщине (под женщиной) даже не потеет.

А процессу это и нужно,
Процесс всегда против любви натужной,
Любви быстрой, дилетантской,
Любви, как украдкой, любви, как встреча в ночи партизанской.

Процессу интима,
Если он хочет оставить незабываемый след в сердцах влюбленных,
Длительность по времени необходима –
Говорил, повторяю и снова повторю – хоть сто миллионов Раз
Повторение еще никогда не вредило никому из нас –
Ни профессору, ни студенту, ни лектору, ни академику,
И даже не вредило в свое время целому Владимиру Ленину.

Овцов под Кондомовой пришел в себя,
Вздохнул, расслабился (уже не пох одит на скукоженную сморщенную грушу).
Ну, а Кондомова? Она от страсти трясется вся,
И жалеет, что раньше не догадалась пригласить соседей с ружьями.

Секс под ружейными (автоматными) дулами –
Это треш, это драйв,
Особенно если ружья (автоматы) – у мужиков с мордами угрюмыми,
И каждый первый из них дикарь!

И, кстати, походя вопрос:
«А какие фантазии переживаете лично Вы во время секса?»
Может быть, секс с чекистом, читающим ваш персональный на мужа донос?
Может быть, секс в бочке с кефиром во время полуденной сиесты?

Кефир? А почему нет?
Мысли иногда в голову приходят странные,
И необязательно с кефиром может быть связан завтрак или обед –
Кефиром с легкостью можно наполнить искомую фантазийную бочку-ванну.

А, может, фантазия – оказаться в лапах у негра преклонных годов?
Негра, что в детстве читал Ленина труды?
Или фантазия – спустить во время секса семь трудовых потов
И уползти – опустошенной, но счастливой – в придорожные кусты?

Фантазии могут быть любыми –
Очень извилистыми или очень прямыми –
Лучше не конкретизировать предмет, оставить за скобками,
И вернуться к Кондомовой, что на Овцове охает.

Охает, одной рукой зажимая рот,
Другой – придерживая трехлитровобаночный подпрыгивающий на полке компот,
В подвале – банки, склянки, соленья, варенья, копчености, окорока,
Если свалятся с полок, соседи сразу поймут, где искать – отыщут хозяйку и
намнут до смерти бока.

И ей, и Овцову,
Овцову – так сразу (прикладами по бокам и заднице),
Забьют, как на пастбище ледащую корову,
Или двух коров – здесь без разницы.

Вот так, борясь с собой и с компотом,
Кондомова неожиданно испытала оргазм двойной,
Такой бурный, что реально покрылась трудовым потом –
Как в фантазии вышеизложенной непростой.

А наверху тем временем
Соседи походили-походили и восвояси ушли,
Конечно, не этого они изначально хотели –
Но, увы – водителя асфальтоукладчика не нашли.

Вот была радость (совсем не горе)!
Вот был экстаз (совсем не печаль)!
Двойная победа силы и воли –
И секс «на отлично», и любовники живы, а значит, есть что отмечать!

На радостях (не от горя, не от печали)
Кондомова и Овцов выпили литра два
И дружно прикорнули на диване – прямо там, где чудесное спасение отмечали
– И проспали до позднего утра.