Эвелина Андерсон - Пригоршня любви

Тем не менее, выбор был невелик, поэтому она наклонилась, зажала пальцами левой руки его нос, набрала в лёгкие побольше воздуха и выдохнула в приоткрытый рот пострадавшего. Неожиданно он вздрогнул, выбросил вперёд обе руки и откинул Лионеллу, словно пушинку, на несколько метров в море.

– Ты псих ненормальный?! Я тебе жизнь спасаю, а ты меня утопить хочешь?

Мужчина, охая, сел и непонимающе уставился на лежащую в воде девушку.

Золотистые локоны обрамляли миловидное личико с идеально правильными чертами, безупречно розовыми пухлыми губами и огромными зелёными глазами. Казалось, будто в ее взгляде плещутся океанские волны. Гладкие плечи покрылись румянцем под беспощадными солнечными лучами, легкая голубая ткань, намокнув, бесстыдно липла к телу, чётко очерчивая высокую грудь, тонкую талию и крутые бёдра. Взгляд матроса упёрся в кружевное белье.

– Чего уставился? – взвилась Лионелла. – Моя юбка на твоей голове!

Поднявшись из воды, девушка гордо продефилировала мимо, затем обернулась и ядовито прошипела:

– Мог бы и «спасибо» сказать, между прочим!

– Эй, «между прочим», – передразнил он, – леди, именно благодаря вам и вашим идиотским шуточкам мы сейчас не на лайнере, а на каком-то убогом острове в океане!

– А тебя никто не просил за мной прыгать!

– Я б не прыгнул! Нам по уставу положено спасать упавших за борт пассажиров.

Лионелла фыркнула и направилась к пальмам. Укрывшись в тени, она привалилась к стволу и вдруг поняла, что ужасно проголодалась и хочет пить.

Озираясь в поисках хоть чего-нибудь съедобного, девушка сорвала несколько ягод с растущего неподалёку кустарника. Только она собралась их съесть, как тут же со скоростью, не свойственной пациентам с черепно-мозговыми травмами, возле неё материализовался матрос.

– Спятила? – крикнул он, неожиданно перейдя на "ты", и сбросив с ее ладони ягоды.– Знаешь, что это?

– Нет! И знать не хочу! Есть хочу!

– А если ядовитые?

– Мне все равно! Умереть через пару дней от голода и жажды или от этих ягодок за несколько часов, а то и минут.

– Наивная! Есть такие ягодки, от которых смерть наступает долго и мучительно. Оно тебе надо? Тем более, когда есть вариант получше.

С этими словами матрос отошёл в сторону и очень скоро вернулся, неся в руках два больших кокосовых ореха и связку коричневых бананов.

– Ну, вот, не все так плохо. Правда, бананы сильно перезрели, но умереть от них точно нельзя.

Положив на большой пальмовый лист связку бананов, матрос взял кокосы и в считаные минуты расколол их о близлежащий камень.

Лионелла с удовольствием принялась за угощение, ничуть не заботясь о том, как забавно теперь выглядит супермодель: волосы растрепались, тушь размазалась, стройные обнаженные ноги сияют во всей красе от самого их основания, то и дело переключая на себя внимание молодого матроса; сладкие струйки кокосового молока стекают по аристократическим пальцам, липким от спелых бананов.

С умилением глядя на всю эту картину, мужчина улыбнулся краешком губ, что не ускользнуло от взгляда Лионеллы.

– Я сама знаю, что выгляжу сейчас не лучшим образом, и меня это бесит. Спасибо за ужин. Или обед… что там у нас сейчас?

– Судя по солнцу, – матрос прищурился и посмотрел на тени деревьев, – уже около 5 часов. Скоро стемнеет, надо бы обойти остров и присмотреть место для ночлега.

– Надо! Только я б умылась для начала, – девушка посмотрела на свои руки.

– Ты окунись, а я пройдусь по нашим новым владениям.

– Но ты же вернёшься? – немного испуганно спросила Лионелла.

– А есть выбор? – усмехнулся матрос. – Как тебя зовут-то?

– Лионелла Монтесс, – гордо вздернув подбородок, важно представилась девушка.

– Ясно, а я просто Фалькао, – равнодушно ответил мужчина, далёкий от мира моды.

Пока Лионелла пыталась солёной водой смыть сладкие следы фруктов, в ее голове происходила настоящая война мыслей – одни вытесняли другие, врывались третьи, со всех сторон появлялись новые и новые картинки.

Сперва она думала о том, что сейчас могла бы лежать в пенной ванне с ароматными маслами в номере самого дорогого отеля Сингапура, затем о том, что ее уже давно ищут, показывают в новостях, может, даже объявили без вести пропавшей и заочно похоронили. А потом вдруг в ее голове стали появляться мысли о матросе, его мужественной фигуре, сильных руках, пронзительно голубых глазах цвета ее итальянского платья, и мягких губах. В памяти отчётливо всплывал момент, когда она целовала эти губы, делая искусственное дыхание.