Анна Русс: Теперь всё изменится (сборник)

Обо всем этом нам рассказала нянька того кудрявого
Она за ним ходила с детства
И отправилась в концлагерь вместе с ним
Вот она сидит очень старая
Рассказывает правнукам
А один из них, самый невменяемый, говорит:
Господи, если решишь и мне на старости лет
Подарить такой же маразм
Лучше оставь его себе, правда
А другой правнук, вменяемый
Говорит ему: замолчи
Она же 30 лет просидела
Ей тогда было вообще три года

Мне все это приснилось

Ей было не три года, а больше пятидесяти
Вменяемый правнук ошибся

Невыносимо медленный трамвай
Там, где почти сошли на нет трамваи,
Со скоростью несется человека
На человека. Человек стоит.
Трамвай ползет. Он мог бы убежать,
Или уйти. И даже уползти
Он мог бы постоять и уползти,
Но он стоит и судя по лицу,
Не уползет, скорее упадет
И ляжет. А трамвай ползет вперед.
А на путях – покуда он стоит –
Я расскажу, что человек способен
Лишь напряженьем яблока глазного
Миры такие приводить в движенье
И их в цвета такие расцветать
Одним касаньем языка, что женя
могла бы – жене впрочем положить.
Она рукою машет за вагоном,
Она рисует в воздухе сердца,
Садится на какие-то колени,
Снимает через голову – на шее
Что у нее, качаясь там висит?
Она бежит, а человек стоит,
Лежит, трамвай несется, он стоит,
Не разрешить движением мгновенья

Но с неба опускается рука
И щелкает легонько под затылок.
Один щелчок – и жени больше нет.
Трамвай уходит. Человек уходит.

Мой свет сошел с ума по лестнице крутой
И я схожу за ним по лестнице пологой