Наталья Куракина: Если до осени. Стихи

Я знаю, что ты не придёшь.
Я знаю.
К чему эта страшная ложь?
Не понимаю.
Я знаю, что ты никогда не придёшь.
Я знаю.
Гремит дискотека. За окнами дождь.
Я всё понимаю.
К чему? Друг от друга мы так далеки.
Иная эпоха.
Но, слёзы последние, – льются стихи.
А плачется плохо.
К чему? Диалог с пустотою нелеп.
Но поздней порою
Стихи мне даются – как долгий сюжет
Свиданья с тобою.

Вы правы – мне утаивать нельзя
Пусть чаще неудавшиеся строчки.
Читайте их, знакомые, друзья,
Но есть один с ошибками листочек,
Который я приберегла не вам,
Я никому его прочесть не дам.
Он лишь один – и первый и последний,
Он – вдалеке от болтовни и сплетен.
Я в нём себя по строчкам и словам
Придуманному чуду передам.

Первые шаги к земному чуду
Через бег минут и тяжесть лет.
Ты за что мне послан и откуда?
Что молчишь насмешливо в ответ?

Стихов моих, пустых бумажных слов
Не слушайте. Стихи – одни слова.
Я бред не понимаю и сама,
Читая, перечитывая вновь.
Стыжусь красивых, долгих, лишних фраз,
Что чувства выставяют напоказ.

Проходят мимо города,
Скупые встречи, ссоры, люди.
Когда-нибудь про всё забудем
Иль не забудем никогда.

Проходят мимо города,
И фотокопии, и даты.
Всё было. Было ли когда-то?
Случалось, может. Иногда.

Проходят, растворяясь вновь…
Горят костры и льдины тают.
Вторым ничто не прибывает.
Вот так и первая любовь.

Ты мне сказал: «Смеёшься?» – Может быть.
А, может, нет. Я и сама не знаю.
Я плачу так. И так люблю я – тайно.
Придёшь. Исчезнешь. Не остановить.

Удивительное свойство дождя —
Превращать асфальт в зеркало…
Удивительная сущность твоя
Никакой не измерена меркою.
Что ты, фокусник, со мною проделываешь?
Я такая для тебя мелочь
В повседневном твоём реквизите.
Говорю вам лишнее – но простите.

«Я не тот человек, который тебе нужен»
Звучит – «Ты, – та которая не нужна».
Но я не предлагала тебе дружбу
И никогда не звалась «твоя жена».
И не напрашивалась на это звание
В надежде на особый почёт.
Так как подобное наказание
Ты придумал кому-то ещё.

Улицы предзимние.
Неопрятные.

Двадцать пятое.

Ты – моё созвездие
Незапятнанное.

Двадцать пятое.

Осень моя! Невнятная!
Родник стылый…
Давнее ли, будущее плыло…
Двадцать пятое.

Другая бы обломала тебе рога,
Заставила танцевать фокстроты,
Шаркать ножкой, ставить печать,
Петь по всем её нотам.
Да!

Ставить печати везде и повсюду,
Сопровождать по разным весям и городам.

А я с тобой такою вот – никогда,
Никогда, нигде, ни за что…
Ни за что не буду.

Обойдёшься!

Пусть будет тебе поделом
За все твои всевозможные сплины, проказы.
Пусть тебе будет вечный прекрасный облом,
Но только такой,
Чтоб он был в действительности прекрасен.

Всё время отнимет работа,
Заботы, дела и друзья.
Какие упрёки! Да что ты!
Судьба эта – только твоя.

И нам будет не о чем вскоре.
Да не о чем – впрочем – уже…
Но жизнь – безграничное море, —
И сны, и полночный фуршет…

Ни обязанностей, ни ультиматумов —
Ничего тебе не предъявлю.
Разложила судьбу на атомы
И под каждым – подпись твою,
Будто в сказке, определила
И жила по отметинам этим.
Как зарубки и памятки были,
Не сменить ни за что на свете.

Перед глазами – шут гороховый
И ярких красок балаган.
Вокруг – всё пёстрое и новое,
Но всё – неправда и обман,
Какое-то ненастоящее.
Отлакированное чуть,
Излишне громкое, блестящее —
А было б тише что-нибудь.
Позёрство, ханжество – с улыбкою
Лишь лицемерие в ответ.
Мне не смешно, когда ошибками
Задёрнут в памяти просвет.
Когда безвестный сон срывается
На самом краешке зари,
Ты говори со мной, пожалуйста.
Хоть издали – но говори.