Сергей Петров - Избранное

as-moll

ЧЕЛОВЕК СО ВСТУПИТЕЛЬНЫМ СЛОВОМ:

А вот, господа, и четвертая часть.

Сюда бессчастная доля шасть!

Выбирайте товар на ярмарке.

Покупайте хоть страсть,

хоть любую касть!

А можно и запросто украсть,

хоть ятра, хоть яйца, хоть яблоки.

Хватай, кто до чего охоч!

Да только счастья себе не прочь!

ТОЛКОВНИК:

Посетите балаган

из размалеванной музыки!

Смотрите ярмарочный балет

на рыночной площади!

Вы не увидите здесь долгоносого Блока,

а только похожего на него

Петрушку.

Он не будет лапать незнакомку,

а только тосковать

по куколке-балериночке

с заводными ручками и ножками,

с поддакивающей головкой,

по безымянной девочке,

которая никого не обидела

и не обманула.

ПИИТ:

И врет, болван. Ему не толковать,

а на башке чугунный кол ковать.

Крестил ее в купели я,

и звать ее Коппелия.

Она не дева и не блядь,

топочет каблучками,

и ей легко в себя влюблять

и делать дурачками.

Восторг и шепота поток

бушует в балагане.

Стучит каблучный топоток,

орут «ура» цыгане.

Идет в уездном городке,

в каком-нибудь Валдае

собачья жизнь на поводке,

как зорька молодая.

И кто-то, взявшись за бока,

хмельною песней начат

и сам, как символ кабака,

и плачется, и скачет.

Гундосят скудные скопцы,

толстеют свахи и купцы

и смотрят на Петрушку,

который жрет ватрушку

с изрядно кислым творогом

в безумии недорогом.

А кукла ток, ток, ток, ток, ток –

топочет бойко на восток,

бежит с пригорка зорькой

от жизни ало-горькой.

От жизни вонькой, как чеснок,

здесь валятся все вещи с ног,

а люди держат в лапах

мясной звериный запах.

ГЕНЕРАЛ:

Бей, турецкий барабан,

во всю мочь с нахрапа,

зазывая в балаган

голосом арапа.

БАРАБАН (АРАП):

Бух! Бух!

Ух! Ух!

Я разбух!

Я распух!

Ух! Ух!

Как гросбух!

ОРГАН:

Будут, громадны и грубы,

гудеть и свистеть мои трубы,

ибо я великий орган

и, право, дам,

как ток по проводам,

гам в балаган.

TUTTI:

Гам, гам!

По ногам,

мужикам

по рукам!

Гам! Гам!

По богам,

по смазным

сапогам!

Идет-гудет

на балаган

огромный гам,

народный гам.

ГЕНЕРАЛ:

Струнные! Спьяна –

вкрадчиво, piano!

СТРУННЫЕ:

Ах, с какой тоской,

с бравой вытеской

по Тверской-Ямской

да по Питерской.

ГЕНЕРАЛ:

Эй, тенор

с отвислою

кислою

харею,

начинай петрушечью арию.

ЧЕЛОВЕК СО ВСТУПИТЕЛЬНЫМ СЛОВОМ:

Петрушка – не шут, а парень-рубаха,

исполняет Стравинского и Оффенбаха.

ТЕНОР (ПЕТРУШКА):

Я липовый, но не чурбан,

и, сердцем слабым беспокоясь,

охватываю балаган,

показываясь лишь по пояс.

Сердце! Тебе не хочется покоя!

Сердце! Как тяжело на свете жить!

Сердце! Как хорошо, что ты такое!

Что ты не можешь, ну никак не можешь не тужить.

ТОЛКОВНИК:

Это повышение артериального давления

и гормональная гиперфункция.

Затрудненное дыхание,

как при грудной жабе.

А все эти симптомы

свидетельствуют

о том, что Петрушка

влюбился.

ЧЕЛОВЕК СО ВСТУПИТЕЛЬНЫМ СЛОВОМ:

А балериночка идет по проволоке с зонтиком.

Такая, извините за выражение, экзотика.

ПИИТ:

Не героиня и не блядь,

не дева-поленица.

Ей суждено в себя влюблять,

но может полениться

изобразить ему на миг

Марину, Рину, Нату

и удалиться напрямик,

как в пропасть, по канату.

ДВЕ ГИТАРЫ:

Пароход идет «Анюта».

Волга-матушка река!

На ём розова каюта.

Заливает берега.

TUTTI:

Ах, с какой тоской,

с полной вытяжкой

кабак ревет,

питухи поют,

Петрушка бьет

и Петрушку бьют

на Тверской-Ямской

да на Питерской.

ТЕНОР (ПЕТРУШКА):

А балериночка

Мальвиночка,

ненаглядная девочка

идет по проволочке

в розовой юбочке

и кружевных панталончиках.

Сердце, тебе не хочется покоя.

TUTTI:

Сердце! Как тяжело на свете жить!

ТЕНОР:

Сердце! Вот, значит, ты какое!

Отказываешься, значит, мне служить.

TUTTI:

Ходит день-деньской

брав казак донской

в сбруе рыцарской

по Тверской-Ямской,

по Тверской-Ямской

да по Питерской.

ТОЛКОВНИК:

А балериночка

молча

идет по проволочке

и опускается

в черный ад

к арапу,

и длинноносый Петрушка,

как загрустивший Буратино

и потускневший

на похмельи

Блок,

боится сунуть нос

в их интимные отношения,

ибо он не сторонник реализма