Сергей Петров - Избранное

Я стар как мир. И мною торговали
(и, может быть, изношенным до дыр).
Я злобный звук ядра в своем развале.
Одно и знаю – что я стар как мир.
Нет воли продаваться дешевизне,
нет времени себе – до боли! – надоесть.
Что толку ждать желанного от жизни?
Но у себя я вырву всё, что есть.

Чадит заря, как жирная жаровня,
мясисто-липки вещи поутру.
И кажется – ты мне по крови ровня,
а может быть, и по нутру.

Подул рассвет старинный, крылья вертит
у мельницы безбожно-ветряной,
и имя, словно циркулями, чертит
окружность ночи нутряной.

Окружность превращается в окрестность,
окрестность вдруг идет, как голова.
Противна трезвость, как противна пресность.
Нальем вина в стеклянные слова!

И чокнемся наперекор здоровью,
чтобы пошел умалишенный звон!
Большой невиданно-неслыханной любовью
изгоним беса мирной меры вон!

Ведь ум – содом, а чувства – лишь хвороба,
и здравствовать я не желаю зря.
И пусть с тобой мы чокнутые оба,
зато нам заменяет ум нутроба.
Живем без гармонического гроба.
Сожрем, что нам нажарила заря!

Бегают, как дети,
пальцы на спинете...
Сладко-
гладко
жить.
Ты – моя gavotta,
и с тобой охота
взглядом
рядом
быть.

Сам с тобою рядом,
ну, а думу на дом
надо
немо
несть.
И опять забота:
ты – моя gavotta!
Спада
тема
есть!

Всё – как в мадригале,
только нарыгали
море
горя
мы.
Ты – моя gavotta!
То-то и оно-то!
Как за нотой нота,
все мы
темы
тьмы.

Топай,
Груша!
Хлопай,
Глаша!
Петлей затянулась доля наша!
Штопай,
Юлька!
Лопай,
Любка!
Всё, что попадется, клюй, голубка!
Черным маршем
в пику старшим!
Юбочкою – душенька, тельце – фаршем.
Пей же
склянку!
Бей
по банку!
Всё ведь так и вывернется наизнанку.
Марш так весел
возле чресел!
Что же твой любовничек нос повесил?
Ты для форсу
выпей морсу,
ибо всё равно ведь
надо приготовить
жизнь на фарш.
И за фаршем к ОРСу
марш!
марш!
марш!

Пей, лей, не жалей!
Бей тузами королей!

Прогуляй от ночки к ночке
все последние денечки!

Напиши, надыши
что-нибудь и для души!

Жил когда-то молоденек,
не тужил, что мало денег.

Нагреши, нагреши
на последние гроши!

Будет дорог каждый грош
перед тем, как помрешь.

Поскачи, попляши
на последние шиши!

Но скачи не в одиночку –
пригласи на пару ночку!

Пей, лей, не жалей!
Бей тузами королей!

Не с руки, так с ноги!
Не жалей сапоги!

Всё настанет, а пока –
гопака, гопака!

Всё равно ведь явится
последняя красавица.

Ты за ней! Ты за ней!
(Снег как смех из-под саней).

Вздыбилась она плечами,
вертит черными очами.

Кнут – тут. Бей коней!
Погоняй же нежней!

Вскачь, в ухаб и в обочь!
Пусть же сердце щемит,
а последняя ночь
под копытами гремит!

Пей, лей! Бей коней!
И за ней, и за ней!

А проснешься поутру –
тпру!

Ах ты, сукин сын, поганенький мужик!
Ты за что про что меня не разложил?
Али я тебе бы, дурень, не дала?
Али были неотложные дела?
Али я тебя глазами не пекла
заковыристыми?

Светит месяц, светит ясный!
Свесил свет он сверху вниз.
Где ж ты, друг мой распрекрасный?
Поскорей ко мне вернись!

Мчатся тучи, вьются тучи.
Завихряется тряпье.
Словно фюреры и дучи,
или словно потрох сучий,
по большой навозной куче
входят в царствие твое.

Ты Подгорна, ты Подгорна,
ты Подгорна улица!
И к кому же я покорно,
и к кому же я пригорбно
сумею пригулиться?

Ах ты, сукин сын, безжалостный мужик!
Как с пожара, он от женщины бежит.
Он бежит, и вертится, и крутится.
Али сладко было обанкрутиться?
Ай, глупы умы!
Не видать им кумы!
Ой, кумушка!
Ой, голубушка!
Ой, думушка
задушевная!