Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Певец гламура Александр Вулканов,
Столичный сноб, повеса и поэт,
подснял в одном из модных ресторанов
фотомодель четырнадцати лет.

Покуда легкокрылое созданье
плескалось в ванной с песней «Зайчик мой»,
поэта настигало пониманье,
что дело может кончиться тюрьмой.

«А сто пудов – мерзота подставная, --
шипел поэт, вдыхая кокаин. –
Кабак под крышей у ментов, я знаю,
и там хозяин – урка и грузин.

Но все-таки, кому я нафиг сдался?
Я денег государственных не крал,
на ФСБ козлами не ругался
и с Березовским в карты не играл.

Быть может, зря я нервничаю даже,
быть может, просто кокер слабоват.
Но все же, чтобы не попасть под стражу,
пожалуй, надо крошке дать под зад».

«Сашуль, -- раздался голос, -- дай мне фенчик.
А это кто? Ой, ща я обоссусь!» --
и звонкий смех, как маленький бубенчик,
слегка развеял старческую грусть.

Из ванной вышел рыжий, желтоглазый
огромный кот по кличке Марципан,
а вслед за ним, вихляя голым тазом,
девчонка, что не знала про обман,

который мыслью горестной взлелеял
истерзанный сомненьями поэт.
Да, сделать он недоброе затеял
с девчоночкой четырнадцати лет.

«Мой Марсик, мой несчастный милый котик,
мой гордый и застенчивый кастрат,
иди сюда. Вот «Вискас» -- твой наркотик,
а бабы не по нашей части, брат.

Погладь его, погладь, моя малышка,
ну и меня по голове погладь.
Туда не лезь, ты не найдешь там шишку.
Кому сказал, не лезь! Оденься, блядь!

Алё! Инесса Марковна? Зайдите! –
Поэт схватил мобильный телефон. –
Тут, хм, одна особа – заберите.
Да, высушить, одеть и выгнать вон!» --

И через пять минут к нему в квартиру
седая домработница вошла
и, дав шлепок под жопу пассажиру,
его – ее! – из дома увела.

«Вот, Марсик, мы с тобой и погуляли, --
сказал поэт. – Такой вот, блин, гламур.
Так подослали иль не подослали?
Да хрен с ней, хватит нам и взрослых дур.

Жаль, телефон не записал мобильный –
четыре года быстро пролетят.
Что, кот, вопишь под дверью как дебильный?
Иди гуляй, не надорвись, кастрат».