Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Санлис теперь почти деревня,
Каким он был, не станет впредь.
Возле развалин есть харчевня,
Там можно вкусно посидеть

Остановив свой “Lamborgini”,
Я предложил перекусить.
И ты, поправив юбку-мини,
Глазами мне сказала: «Си!

Харчевщик нервно улыбнулся,
Когда мою увидел трость,
И с барменом переглянулся.
Ему знаком был поздний гость.

Французский сыр и буженина, -
Отличный ужин на двоих!
Я заказал почти все вина,
Что в погребах нашлись у них

С тобой мы пили за знакомство
На брудершафт и просто так,
За «Камасутру» и потомство,
За будущий счастливый брак.

Твои глаза пылали страстью,
Я «перлы» свежие читал.
Ты находилась в моей власти.
Кровавый близился финал.

Я знал, что организм девицы
Плачевно слаб на алкоголь.
Ты умудрилась так напиться,
Что потеряла фейс-контроль

И вот пьянющее созданье,
Держа за локоть, я веду
К развалинам в пустое зданье,
Стихи читая на ходу

Ты восхищаешься, хохочешь,
Едва держась на каблуках;
И пьяною рукою хочешь
Схватить рычаг в моих штанах

«Давайте выпьем! Вас поэтов, -
Сказала ты – я не пойму».
Но продолжение банкета
Досталось мне лишь одному.

Клыками впившись в твоё тело,
Тебя я выпил, как других.
Ты хрипло закричать успела,
Но в темноте тот крик утих

Твой свежий труп я пнул ногою,
Затем в харчевню зашагал, -
Там оставались ещё двое
И каждый слишком много знал…

Я испил сосуд желаний,
Упоительно забылся,
Спал на лоне мирозданья,
А проснулся – удивился.

Был изъеден я червями,
Копошились они в брюхе.
Я лежал в помойной яме
И паук гнездился в ухе.

Псы меня на части рвали,
Утоляя смертный голод.
Было двадцать мне едва ли,
Двадцать лет, я был так молод

Насмотревшись этих глюков,
Вышел я из-под наркоза.
Будет мне теперь наукой
ЛСД в огромных дозах

Вот такая сказка, детки!
Вот такое на фиг чудо!
Больше эти я таблетки
Никогда глотать не буду.

Наполеону Бонапарту
Несут графин, очки и карту.
Он намечает план сраженья.
Враг обречён на пораженье

Уже расставлены ловушки:
В резерве люди, кони, пушки.
Солдаты к бою ждут сигнала
И беспокоятся немало.

Стратегу выпить захотелось.
Вино даёт героям смелость!
Всё утро квасит император,
Как дезертир и провокатор

Но вот он на коня садится
И чешет плёткой ягодицу,
Кричит: «Друзья! Приступим к бою!»
Но не владеет сам собою

Дурная кровь в башке играет,
Кипит, клокочет, возбуждает.
Он пил дешёвую «Анапу»
И с головы роняет шляпу

Он машет шпагой хаотично, -
«Столичной» выпито прилично.
Её он хряпнул спозоранки,
А также пиво пил из банки

Стратег бранится и плюётся,
Его триумф не удаётся.
Напился Бонапарт безбожно
И победить здесь невозможно.

Разбиты гордые французы,
На них оковы, путы, узы.
Наполеон в плену с похмелья.
Британцам повод для веселья

Делёж награбленной добычи, -
Старинный варварский обычай,
Гулянки, пьянки, маскарады
И триумфальные парады

Париж разграблен пруссаками,
Захвачен русскими войсками.
А Бонапарт вскрывает вены
На острове Святой Елены…

Я очнулся в ночи
У индийской реки.
Плавно волны плескались в лазури.
Очутился я в джунглях,
Кричи - не кричи.
В бесконечности звуки тонули

Я не видел огня.
Я был так одинок
В этом мире покоя и тиши.
Я забыл города,
Пыль асфальтных дорог,
Стены зданий и плоские крыши

Я стоял в тишине,
Был один на один
Пред законом великого леса.
А за мною следил
Под водой крокодил
Колоссального роста и веса

Я увидел его.
Он мне лапу подал.
Я пожал, он оскалил зубища.
А когда он заплакал,
Ему я сказал:
«Не горюй, мой зелёный дружище

Не пеняй на судьбу
И не лезь на рожон.
Люди злы, на земле стало тесно.
Ты – зелёный урод,
Я – судьбою сражён.
Горя много. Оно повсеместно

Не горюй и не плачь.
Не завидуй другим,
Тем, кто курит кальян по соседству.
Не реви, крокодил,
И давай помолчим.
Это самое лучшее средство»