Пьянея, слышит он в безмолвии стоустом
Биенье их ресниц и тонких пальцев дрожь,
Едва испустит дух с чуть уловимым хрустом
Под ногтем царственным раздавленная вошь…
В нем пробуждается вино чудесной лени,
Как вздох гармоники, как бреда благодать,
И в сердце, млеющем от сладких вожделений,
То гаснет, то горит желанье зарыдать.
210. ЧТО ГОВОРЯТ ПОЭТУ О ЦВЕТАХ
(Отрывок)
Найди-ка в жилах черных руд
Цветок, ценимый всеми на вес:
Миндалевидный изумруд,
Пробивший каменную завязь!
Шутник, подай-ка нам скорей,
Презрев кухарок пересуды,
Рагу из паточных лилей,
Разъевших альфенид посуды!
СТЕФАН МАЛЛАРМЕ
211
Отходит кружево опять
В сомнении Игры верховной,
Полуоткрыв альков греховный -
Отсутствующую кровать.
С себе подобной продолжать
Гирлянда хочет спор любовный,
Чтоб, в глади зеркала бескровной
Порхая, тайну обнажать.
Но у того, чьим снам опора
Печально спящая мандора,
Его виденья золотя,
Она таит от стекол окон
Живот, к которому привлек он
Ее, как нежное дитя.
215
ЖЮЛЬ ЛАФОРГ
212. НАСТРОЕНИЯ
Я болен сердцем, я на лад настроен лунный.
О тишина, простри вокруг свои лагуны!
О кровли, жемчуга, бассейны темноты,
Гробницы, лилии, озябшие коты,
Поклонимся луне, властительнице нашей:
Она - причастие, хранящееся в чаше
Безмолвия, она прекрасна без прикрас,
В оправе траурной сверкающий алмаз.
Быть может, о луна, я и мечтатель нудный,
Но все-таки скажи: ужели безрассудно
Хоть в мыслях преклонить колени пред тобой,
Как Христофор Колумб пред новою судьбой?
Ни слова более. Начнем богослуженье
Ночей, настоянных на лунном излученье.
Вращайся медленней, лишенный всех услад,
О фиброинный диск, о трижды скорбный град!
Кентавров вспомяни, Пальмиру дней счастливых,
Курносых сфинксов спесь, что спят в стовратых Фивах,
И из-под озера Летейского ответь,
Какой Гоморрою тебе дано дотлеть?
Как относительны пристрастья человека,
Его «люблю тебя»! Какая подоплека
У «добрых вечеров» его и «добрых утр»!
Кружить вокруг любви, боясь проникнуть внутрь…
– Ах, сколько раз долбить я должен в лоб чугунный:
Я болен сердцем, я на лад настроен лунный.
213. ИЗ «ИЗРЕЧЕНИЙ ПЬЕРО»
Ах, что за ночи без луны!
Какие дивные кошмары!
Иль въяве лебедей полны
Там, за порогом, дортуары?
216
С тобой я здесь, с тобой везде.
Ты сердцу дашь двойную силу,
Чтоб в мутной выудить воде
Джоконду, Еву и Далилу.
Ах, разреши предсмертный бред
И, распятому богомолу,
Продай мне наконец секрет
Причастности к другому полу!
217
МОРИС РОЛЛИНА
214. МАГАЗИН САМОУБИЙСТВА
«Вот - верный пистолет… Отточенные бритвы…
Веревка… Хлороформ… Надежней не найти!
Попробуйте, клянусь: ни папские молитвы,
Ни лучшие врачи не смогут вас спасти!
Вот - яды разных змей… Растительные… Я бы
Советовал вам взять кураре… Иль вот тут -
Напиток, сваренный из сока кучелябы:
В одно мгновение он скрутит вас, как жгут.
За каждый проданный снаряд самоубийства
Даем ручательство, и это не витийство,
Но лучшее из средств покинуть дольний мир, -
Он указал на дверь, заделанную в стену, -
Ему научат вас за небольшую цену
Девица Осьминог и госпожа Вампир».
ТРИСТАН КОРБЬЕР
215. СКВЕРНЫЙ ПЕЙЗАЖ
Песок и прах. Волна хрипит и тает,
Как дальний звон. Волна. Еще волна.
Зловонное болото, где глотает
Больших червей голодная луна.
Здесь медленно варится лихорадка,
Изнемогает бледный огонек,
Колдует заяц и трепещет сладко
В гнилой траве, готовый наутек.
На волчьем солнце расстилает прачка
Белье умерших - грязное тряпье,
И, все грибы за вечер перепачкав
Холодной слизью, вечное свое
Несчастие оплакивают жабы
Размеренно-лирическим «когда бы».
216. ИДАЛЬГО
О, все они горды!… как на коросте вши!
Они ограбят вас, но так, что вы - растаяв
От восхищения - на самом дне души
Почти полюбите отважных негодяев.
Их запах не совсем хорош. Зато их вид
Очарователен - в них чувствуется раса.
Вот - не угодно ли? - набросок: нищий Сид…
Великолепный Сид бездельников Козаса…
Я брел с подругою. Дорога, вся в огне,
Казалось, напрокат взята из преисподней,
Вдруг - Сид - во весь опор… и я прижат к стене
Загривком лошади. - Ах, милостью господней
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу