Рахиль Ра: Стихи

Три лошади. Черная, рыжая, белая.
На Черной я въехала в жизни свет.
На Рыжей катаюсь, не зная бед,
Играю с осенним длинным лучом.
На белой — я к звездам взлетела в небо.
Такая масть — я не при чём.

Не понятно горе детское.
Ресница падает на щеку.
Загадай желание и действуй.
Нет в печали твоей проку,
Не дрожи, не страдай,
Подними глаза,
Уголки губ не падают вниз.
У пороков есть свои тормоза,
Напивается поп до риз.
Мама кричит и зальется слезой.
Плохо и больно одной.
Горе пусть заблеет козой.
За бурей бывает покой.

Красный рояль, черный рояль.
Черная магия, красная магия.
Ветер уносит печали вдаль,
И опять с пером на бумаге я.
Что-то рисую, иль что-то пишу,
Время нет и не будет вечности.
Я не зову к своему шалашу,
Я стрекозою в своей беспечности
Лето пропела, осень станцую.
Я не играю и не рисую.

Злость. Коварная, грязная, гадкая
Смотрит и лезет к тебе из зрачков.
И улыбается не украдкою.
Тысяча мелких, рваных сачков
Ловят бабочку, ловят эмоции.
Нет своих и чужие не хочешь.
Сгинешь, добро к тебе не вернется.
Я не смеюсь и ты не хохочешь.

Протянешь руку — и хлыстом по пальцам.
Протянешь лапу — и прутом железным.
И тупо тычется язык о жальце
В своем общенье бесполезном.
Я полчаса разглядываю муху.
В глазах ее гораздо больше радости.
А где-то превращают в кровь белуху.
Жестокость. Человеческие гадости.
Зарезать словом, застрелить картечью.
Молчание — без слов ты обойдешься.
Вы — добрые и ласковые речи.
Молчанием своим ты захлебнешься.
Стучишься в звезды, в дверь, в стекло,
О стену. Молчанье — золото, не подлежит обмену.

Я построю себе капище,
Для обрядов и жертв своих.
А рука превратится в лапище,
Стану оборотнем за троих.

Я превращу тебя в лягушку,
А может лучше в бутерброд.
Но не хочу сейчас я кушать.
Я в реку, в озеро и в брод.

Что такое блеск? —
Это отражение твоих красивых газ
В моих глазах.
Что такое треск? —
Вулкана извержение,
Горы в облаках, гром на небесах.
Что такое жизнь? —
Легкое скольжение,
Быстрый вверх полет,
А у кого-то вниз.
Что такое смерть? —
Головокружение.
Хватит меня спрашивать. Просто отвяжись.

Я смотрела на стену, случайно.
И что? Там торчала иголка.
Зачем, почему и за что?
Неужели я ведьма,
И ты так боишься меня?
Кто воткнул, посидев у чужого огня?
Посидел. Стал седым — поседел.
И ушел, ничего не сказав.
Нет чужих и заброшенных дел.
Мне укол иглы рассказал.
Волосы седые обрей.
Новые отрастут — не трусь.
Будто взял тебя замуж еврей.
Я жива. Никого не боюсь.

Если б станцевали фонари —
Наша жизнь гораздо стала краше.
Только лампочка совсем не горит,
Выпадает и отдельно пляшет

Разбушевался маг,
Разверзлось небо.
Он в детстве понял все не так,
Поверил в динозавров небыль.
Не он, а динозавр был маг.
А может чей-то птеродактиль
Слизнул полжизни языком?
Маг перешел из прозы в дактиль,
И стал кощунствовать стихом.
А небо принимало землю.
Летели грязь, ожоги, кровь.
Какую сущность я объемлю?
Я динозавром стану вновь.
А может, просто человеком
Из родников воды прошу.
И мамонта в каком-то веке
Своей рукою расчешу.

Медленно и без грусти.
Я пожалею потом.
К осени не вернусь я
Черно-белым котом.
Может быть замурлыкаю,
А может быть укушу.
Музою быть привыкла.
О любви не спрошу,
Ненавистью тоже
Надоело дышать.
Просто мне или сложно
Зиму свою встречать?

Человек устроен плохо.
Человек устроен гадко.
Вспоминая об эпохах.
Жизнь свою берет украдкой.
Внутренности — это мерзко.
Внешность лепит, как из глины.
Голем создан. И нарезан
Мозг, гипофиз. Из извилин
Пахнет памятью столетий.
Где-то жарко, где-то скользко.
И откуда лезут дети?
И создать их можно сколько?
Нет шедевров — есть изъяны.
Память прошлых поколений.
Ясно, четко — не завянуть —
Видеть жизнь чужих явлений,
Улетая в бесконечность
От усталых серых будней.
Захочу к себе привлечь я
Неба жизнь и всё безлюдье.