Рахиль Ра - Стихи II

Забросив дисплей с процессором в матрицу,
Шипы, рога и свою каракатицу,
Увидел тебя — мой мозг завис.
Ты кошка! — не мышь, усами вниз.
Отформатирован, бледно чист.
Глаза краснеют, любовь, программист.

«А движения неловки…»
Из одной мышеловки в другую
На белого листа клей
Попадаешься — не мёд, не елей.
От белых листочков не вырваться,
Прилипаешь стихами, стеклом битым,
И висишь, красиво вырезанная,
Склеенная на железо магнитом.
Дрожь живого присыпана снегом,
Переходом в бездну судорог.
То, что раньше считалось бегом,
Превратилось в пружину орудия.
Позвоночник цел с черепом в сыре,
Что гуманнее: кровь или клей
В мыше-серой мечте о тепле, амире,
О вращенье танцующих тел?
Циклом слов в круговерти прощания
Приглашения, обещания.

Туман, опять туман,
Белой лошадью на красном фоне
Скачет любвеизбитый фавн,
Одеваясь в музыку гонга.
Плечи и ноги размыты в тумане,
Голова отдельно от туловища,
Мелких капель взвесь о фонтане
Мечтает радугой будущего
Соединить два мира гордо,
Унося забытость иллюзий,
Глаза и нос на палочке горла.
В срезе клетки арбузной
Под микроскопом ты вакуолью
С мыслящей, сильной, не сломленной волей.

Не глаголю, право слово,
Не реву я, как корова,
Увидавшая Медведя.
Я — царевна, может, лебедь.
Может сказка из замазки,
Может — бредни,
Голый берег.
Полу — море, океана
Житель неба в шкуре странной,
Не облезлой. Грозный шершень,
Чуть с ума красиво сшедший,
Не пороком, не кривляньем,
Синим блеском в одеяньях.

Струнами арфу тревожат звуки,
Ухо заткнул, притворясь эмбрион,
Втиснутый пьяной тоской бормотухи
Хреном ядрёным и имбирём.
Вечер темнее, кушанья слаще,
На дребезжанье струны ложь,
Зов раздирающий и вопящий,
Красные внутренности калош.
Тихой вибрацией кончилась клетка,
Выросла мягкость корней и долей,
Пальцев вуаль в глиняной лепке
Стерла глаз и лоск щеголей.
Бантом на шее, удавкой на горле,
Змеями струн, уколами оргий.

Эстафета, конфета,
Валеты, дуплеты,
Сон.
Принимаю блестящие эполеты,
Звон
Хрусталя, ой-ля-ля,
Векселя, вензеля
Для
Тебя,
Веселя. Забывая полёт шмеля.

Как заметно годы летят,
Превратя настоящее в прошлое,
Из-за пазухи камнепад,
Вспоминайте только хорошее.
Где-то мёртвый воскрес через год,
Не встречали, не знали, брошены
На краплёной колоды код,
Настоящее припорошено
Белым снегом, чистой пургой,
Круг за кругом, где ад. Изгой.

Здесь любовь, здесь жизни взгляды.
Золотой построен дом,
Охраняет Интер рядом,
Счастье здесь, а не потом,
Вся естественность общенья,
Откровенность в буйстве глаз,
Блюд прекрасных угощенье,
Теплота холодных страз.
И любовь — в семье отрада,
Будет всё, что только надо.
Пожеланья, впечатленья,
Фейерверки поздравлений.

Навстречу росту, обаянию
Ты лыжи меряешь рукой,
И в этом всё очарование,
И в этом мой большой покой.
А маленький таится рядом,
Снежинками, дождём и градом,
Ещё весёлым водопадом.
Лучами выгнали из ада
Шутя, укушенной собакой,
Рожденной вакуумом, клакой,
Бросая брызги разных сливок
На блеф оливок и маслинок.

Накройте «стихо» тряпочкой,
Оно грязное. Что-то испачкало,
Выдавленными прыщами брызнуло.
В парандже и хиджабе спрячьте,
Замотайте чем-то обрыдлым,
И читайте одним глазом,
Другим косясь на море,
В загар по волнам матрасом
Качается аллегория.
Солёно — пересолёно улыбки кривой игра,
Пожизненно — упоённый смеётся в золоте трап.

Ох, эти Доны — титулярный грант.
Шерше ля фам — то найденное место
Один домой вернулся Росинант,
А господа к утру вернутся лестно.

Нежелание есть, нежелание жить.
В памяти амнезией
Сердце хочет пить, пульсирует прыть,
Застревает анорексия.
В глупой темноте, в засухе трава
Корчится соломой и сеном,
Без любви сильна, лопнула кровать,
Покатились глаза дреном.
Улыбнулся кот, звери расцвели,
Вспорота пера сердцевина.
Всё наоборот, рвётся изнутри
Вдоль и поперёк пуповина.
Узел. В травлю уходит сок,
В петлю, в резанье вен. Сморчок.