Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

Ходит тень твоя живая

В мозговых владеньях.

Лабиринты, лабиринты,

Ты в них заблудился.

Мозговые лабиринты,

В них любви добился.

Господи, немилосердно,

Это наказанье:

Жить и в смерть твою не верить -

Горькое признание.

Наказанье, наказанье

За немые речи,

Нелюбезное изгнанье -

Слов плохих картечи.

Как же так?

За что мученья

В яркий, светлый день?

Неприятностей стеченье

Носят горя тень.

Люди, люди не умолкнут-

Память в них живет,

А пока они не стихнут

Счастье не придет.

Ладно. Все. Утихли страсти.

На осине пляшет лист.

Кто был редко в жизни счастлив,

Тот и слышит жуткий свист.

Мелкая травка газона

нынче сквозь иней светлей.

В воздухе запах озона,

воздух пахучий милей.

Холод касается кожи,

в ранней усталости рук,

как мы с тобой не похожи,

мой неожиданный друг.

Знаешь, была я березой,

где-то средь светлых озер,

в жизнь все вонзилась занозой,

стала я елью – не спорь.

Так обожглась я о клены,

что среди леса красы,

славлю немые законы,

в коих газоны чисты.

Я пью нарзан воздушных капель,

хмелею в запахе сосны,

снимаю с дум тревожных накипь,

и вижу: помыслы чисты.

Живу, дышу лесной природой,

где нет расчета и тщеты,

я не ищу любви и брода,

смотрю охранные щиты,

сливаюсь мыслями с погодой,

и ухожу от суеты.

А по краям лесных массивов

желтеют клены и кусты,

и в простоте они красивы,

и в красоте они просты.

Но рядом с ними меркнут очи -

осколки доброй синевы,

и ряд давно забытых строчек

мне говорит: они – не Вы,

а вязь моих неровных строчек

уходит в золото листвы.

Дивные ветви раскинулись

снежных, холодных ветвей,

черные кудри надвинулись

к дугам прекрасных бровей.

Яркая, черная, жгучая,

с выдумкой пылких затей,

ходит, мужчин часто мучая.

А вот ее? Тут не смей!

Женщина, девушка, девочка -

борются день ото дня,

вьютс1000я блестящей ленточкой

возле чужого огня.

Таня, Татьяна, Татьянушка -

пламя на старых свечах,

кто же склоняет головушку,

на чуть дрожащих плечах?

Я вальс на лыжне танцевала,

Кружился со мной белый лес;

блестела, искрила, ласкала

вся зимняя сказка чудес.

Серебряный иней березки

от вальса светил и сверкал,

снежинок красивые слезки

на землю порой опускал.

На елочке белка кружилась,

махала пушистым хвостом,

и серая шубка струилась

красивым, летящим пушком.

Старинная ель танцевала,

не сбросив снежинок своих,

она важно так проплывала

с прической из веток хвои.

Мне зимнего танца круженье

открыло в природу глаза:

какое кругом наважденье!

какие в лесу чудеса!

От наслажденья звуков – застываю

И в музыке морозной я тону,

Снежок скрипит спокойно – не из ваты.

Я прохожу морозную страну.

Качают ели медленно ветвями,

Прощалась ночь, день ясный наступал,

На берегах, искрившихся снегами,

Морозец с песней – розовый опал.

Скрипит снежок от боли под ногами,

Он как припев для песен звонких был,

а музыка морозными устами,

Над лесом, усмиряла пыл.

Звенела речка камушками звонко

И пела свою песенку снегам,

Прислушивался к ней кустарник тонкий,

Скрипел снежок вослед моим шагам.

Береза вся к речонке наклонилась,

Снег плотно охватил ее кору,

Так дочка к матери порой стремилась,

Стремительно вставая поутру.

Густой, бодрящий звук органа,

Летит по воздуху к ушам,

Легко залечивает раны,

Всех москвичей, еще рижан.

Органа звуки не стареют,

Он молод таинствами нот,

А те столетья в залах. Верит

В них музыкальнейший народ.

Орган, он соткан из свирелей,

Красивых звуков, тайны душ,

А звуки грусти, как капели,

Облагораживают ум.

Во власти музыки и счастья

Паришь над залом: счастья – ком.

И это, истинно, несчастье,

Кто с чудом этим не знаком.

Ведь он орган, орган столетий,

Он время жизни ворошит,

Он, как старейшина под пледом,

Который вовсе не грешит.

– Добрый вечер, Незнакомка!

Неприметная всегда,

Вдруг красавица-креолка.

Да, сегодня ты звезда.

Я спросила: Кто такая?

Кто сегодня всех милей?

Но плечами пожимая,