Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

Что смерть бежит под рукой.

Сколько вас копят деньжата -

Только б скорее за руль,

То ли душа мелковата,

То ли на счастье – то нуль.

Я ухожу по тропинке

От суеты городской,

В сердце по шинам поминки,

И по квартире с тоской.

Налетит и раздавит -

Вихрь унижений,

Но поднимется гордость -

Друг восхождений,

Сбросит чары злословья

И взойдет на престол,

Впрочем, – это пустое,

Пуст для выстрела ствол.

И не будет салютов.

Тишина, тишина,

На заснеженных ветвях

Больше славы – нужна.

Раздраженье – гасит солнце

Своим сказочным теплом,

Глаз зажмуришь – видишь кольца,

И играешь, как с котом.

Соловей споет и сразу,

Ты взлетаешь к небесам,

Быстро чистым станет разум,

И улыбчивей ты сам.

Ну, а если травы рядом,

И зеленые листки,

То в душе прекрасным садом

В мозгах возникла перегрузка:

Обиды всплыли, чей-то вздор,

Немой укор,

Своя нагрузка

И где я шла наперекор.

Хочу увидеть я просторы

Земли,

Вселенной.

Но мираж…

Он будто страж,

Иль в окнах шторы,

Иль без машин пустой гараж.

Закрыта я в своих мозгах.

Усталость спряталась в ногах.

Спокойствие, нежность заполнили душу,

не гложет тоска, нет страданий и слез.

Я Вас повстречала в январскую стужу,

нас обнял счастливый московский мороз.

И стоны, и муки терзать перестали,

распутались путы сердечных невзгод,

и как Вы меня среди прочих узнали

в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка лицо озаряет,

и словно светлее от Ваших очей.

Мороз – не мороз, если сердце пылает

и кровь разгоняет быстрей, горячей.

Надежда и радость в душе безмятежной,

нет больше печали, нет тока в крови.

В морозных узорах Москвы белоснежной,

мне видятся очи лукавой любви.

Зима летает над землей

И май к себе не подпускает,

Природа заодно со мной -

Она меня не отпускает.

Я от природы – плоть и кровь,

Частичка не людского мира,

И убеждаюсь вновь и вновь -

Природный я посланец в мире.

Пишу в лесу, деревья рядом,

Они диктуют мне слова.

Иголки кажутся мне садом -

В лесу живет моя строфа.

Спасаясь от людей в лесу,

Пришла к деревьям массой крови,

Казалось: с ада кровь несу,

Теряла чувства я от боли.

И вот меня спасли деревья:

Березы с белою корой,

У них справляла новоселье,

И перешла я в мир лесной.

Мне трудно жить среди людей,

Коварство их мне не понятно,

И снег, и лес в сто раз милей,

А среди них и мне занятно.

Теперь я поняла отца:

Он в сад бежал от всех людей,

И был до самого конца,

Среди деревьев, птиц – сильней.

Как 'рак' его болезни грыз!

Он добирался в сад больным,

Он видел в этой жизни смысл:

Чтоб быть живым, чтоб быть живым!

Он много боли перенес,

Не стал известным он поэтом,

Но жил в своем он мире грез,

И я люблю его за это.

Так вот когда писать я стала!

В год смерти своего отца!

То моя очередь настал -

Ей буду верной до конца.

И пусть стихов чужие волны

Идут печатною рекой,

Мои стихи садятся в челны -

Плывут природною волной.

Длинный, длинный коридор,

На краях – по человеку,

Только взгляд, как будто вор

Все забрал и отдал в лету.

Посредине карусель

Из простых, прозрачных листьев,

А на ней крутилась ель,

А из щелей слышны свисты.

Вот и все. Одно мгновенье.

Только взгляд и год второй

Нет душе успокоенья,

Горек видимый покой,

Только шепот, только слухи,

Только взгляд из-за угла,

Оторвать бы слухам уши

И вернуть им злость сполна.

Эх, свиданья, вы свиданья,

Только взгляд, да пару слов

И за это я в изгнанье,

И за это сдернут кров.

Помню, помню я твой взгляд,

Предвещал он горе, бурю,

Вспоминаю твой наряд

И в бессилье негодую.

Объявлялась мне война -

Долго я о том молчала,

С этих дней прошла весна.

Начинаю все сначала.

Каждый день звонки, звонки,

С пол девятого до ночи.

Речи чувственно – крепки -

Издевательства, короче.

Говорили все о смерти,

Круговерть сплошная шла.

Мне, казалось, кто-то крутит,

Чтобы я с ума сошла.

Те звонки, не первый месяц,

А уж отпуск – страшен был.

Юмор злой главы не свесит,

Он с жестокостью приплыл.